Ведьма с зелеными глазами

Данилова Анна

– Вадик пьет, – говорила Ира мне по телефону после похорон старика Караваева, – прямо не знаю, что с ним делать. Я понимаю, он рассчитывал, что старик оставит ему все, как-никак, единственный наследник. Но что поделать, завещание есть завещание. Сначала он настаивал на том, чтобы к нему приехал его друг-адвокат, он хотел с ним посоветоваться, можно ли оспорить завещание, мол, старик был не в себе, когда писал его, иначе не оставил бы все незнакомой женщине, явно мошеннице… И адвокат приехал, Клюев его фамилия, но Вадик не дождался его, столько выпил, что заснул мертвецким сном… Мы поговорили с Клюевым, и тот мне все популярно объяснил, мол,

старик при составлении завещания находился в здравом уме и твердой памяти, поскольку как раз в это самое время он заканчивал работу над своим последним романом, что может подтвердить его редактор в издательстве, и вообще был в хорошей творческой форме, так что тут говорить о том, что у него был маразм, не приходится. Он был гением, Зоя, вот в чем дело. Отсюда – его великолепные книги, признание по всему миру, фанаты… Он – уникум, он создал свой мир, своих героев…

Я спросила, узнали ли они что-нибудь об этой женщине, кто она такая, кем приходилась Караваеву-старшему, и что, если, к примеру, окажется, что она какая-нибудь уголовница или профессиональная мошенница, то в этом случае, возможно, Вадим и выиграл бы дело.

Ира сказала, что Китаева никакая не мошенница, что она молодая, серьезная женщина (это со слов адвоката Клюева), что у нее свое кафе со средиземноморской кухней. Кстати, Ира туда ездила, чтобы посмотреть на Китаеву, ну и пообедала заодно.

– Я села за столик и попросила официантку позвать хозяйку. Вышла ухоженная молодая женщина. Не сказать, что красивая, но миленькая. Улыбка у нее хорошая. Я сразу представилась, сказала, что я – невеста Вадима Караваева, внука писателя Караваева, и что я хочу поговорить с ней о наследстве. Спросила ее, в курсе ли она, что Караваев оставил ей все, что нажил и заработал. Китаева спокойно мне так ответила, что, конечно, в курсе, что у нее был нотариус. На вопрос, кем ей приходился Караваев, она ответила, что они просто были в хороших отношениях. Что она уважала его как писателя, восхищалась им как человеком неординарным, и все такое. Тогда я спросила ее, как они вообще познакомились и как долго длилась их связь, на что Китаева ответила, что никакой связи не было, что познакомились они через близкого друга Караваева, поэта Сергея Качелина.

Понимаешь, Зоя, она держалась с таким достоинством, но не нагло, а так, как если бы действительно не чувствовала за собой вины, что она прикарманила чужие семейные деньги, и я подумала, а что, если у нее есть ребенок от Караваева. Я спросила ее об этом. Но она ответила, что у нее нет детей и что это здесь вообще ни при чем. Потом заметила, опять же мягко, что она употребит эти средства на благое дело, но в подробности вдаваться не стала. Посоветовала мне заказать венгерский паприкаш, сказала, что угощает «за счет заведения», улыбнулась мне и, сославшись на занятость, ушла. Я вдруг подумала, что все это вообще не мое дело, что я-то никаким боком к этому наследству отношения не имею. У меня все есть… В смысле, я не голодаю.

Я заметила, что она потеряла свою квартиру из-за своей дурацкой любви к Вадиму, на что она, обидевшись, даже всхлипнула. И тогда я, растрогавшись, сказала ей, что не стоит ей тратить деньги, снимая квартиру, что она может спокойно поселиться в моей старой квартире, из которой я недавно переехала в новую. Я сказала, что там сейчас работают мастера, красят стены и циклюют паркет, что недели через две она сможет туда переехать. Единственное условие – она должна расстаться с Вадимом, который, кстати говоря, на тот момент, когда мы разговаривали, был в Турции, куда уехал с группой киношников,

снимающих фильм о жизни русских девушек в Стамбуле.

И тут Ира, которая могла спокойно говорить по телефону со мной часами, сказала, что хочет увидеть меня, приехать ко мне. Я обрадовалась. Такое с ней случалось все реже и реже. Она знала, что я не смогу удержаться от упреков, что стану воспитывать, давать советы, но в тот период ее жизни, думаю, мое участие ей было просто необходимо. Все-таки мы с ней близкие люди и любим друг друга.

Я ждала ее, подготовила ванну, как она любит, плеснула в горячую воду масло ландыша и отправилась на кухню готовить ужин. Она приехала через полчаса, и хотя я видела Иру каждый день на работе, в тот момент, в полумраке своей прихожей, я испугалась за нее, такой она показалась мне худой, даже истощенной, с запавшими глазами и испуганным взглядом. Я обняла ее, сделала то, что не могла себе позволить в стенах клиники, прижала ее к себе.

– Боже, одни кости остались! Ира, нельзя так. Ты, верно, ничего не ешь. Все страдаешь, переживаешь, думаешь о своем ненаглядном… Приди в себя! Пойдем, увидишь мою новую ванную комнату, я там тебе все приготовила…

Я знала, что она сейчас не воспринимает ничего, что я хотела, чтобы она заметила – мою новую квартиру, мой огромный мягкий диван, шкуру белого медведя в его изножье, чудесную ванную комнату с зеркальными стенами и оранжевыми колоннами…

Она разделась, сбросив с себя одежду прямо на пол – джинсы, какая-то зеленая кофточка, носочки, хотела быстро погрузиться в зеленоватую воду, но я все равно заметила синяки на ее теле, а кое-где, в области ребер, фиолетово-розовые полоски ссадин.

– Эта скотина еще и бьет тебя! – возмутилась я, сжимая кулаки. – Вот убила бы, точно тебе говорю!

Ира скрылась под водой, плавно колыхались ее потемневшие волосы. Затем вынырнула, взяла меня за руку и поцеловала.

– Зоя, спасибо. За все спасибо. Я все понимаю, все знаю, но это как болезнь. Не могу без него.

– Пора уже выздоравливать, Ира. Так нельзя. Мало того, что это уносит твою молодость, ты не можешь встретить хорошего человека, создать с ним семью, родить детей, так ты еще и разрушаешь себя, понимаешь? Посмотри, на кого ты стала похожа! Кожа и кости! Волосы выпадают, я же все вижу! Ты должна следить за собой, ухаживать, бросить курить, наконец! Нет-нет, и не смотри на меня так! Здесь я тебе курить не позволю, даже и не мечтай!

– Как хорошо с тобой… – Она закрыла глаза и снова погрузилась в воду, только нос остался над ее поверхностью.

Я спрашивала себя, что я могу для нее сделать, как помочь ей порвать с этим ужасным человеком, который тянет ее в пропасть. И тут вдруг Ира с шумом поднялась, плеснула себе в ладонь шампунь и принялась намыливать волосы. Я даже не сразу поняла, что она проговорила, сплевывая мыльную воду.

– Он убил деда. Отравил.

– Ира? Мне показалось? Что ты сейчас сказала?

Я склонилась к ней, чтобы получше слышать. Ира взяла в руки шланг душа и принялась смывать с головы пену.

– Ты все правильно услышала, Зоя. Вадим убил своего деда. Он знал, какие ему таблетки нельзя, что опасно для его сердца и давления… Не знаю, какой точно препарат он ему дал, но что заменил таблетки в пузырьке, это я видела собственными глазами.

Она подняла на меня свое мокрое лицо, глаза ее смотрели жалобно, как у голодной собаки.

– Я соучастница, понимаешь?

– Постой. Ты знала, что он собирается убить деда, и не помешала ему? – Я не хотела в это верить. Моя сестра не могла так поступить.