Ведьма за бортом
Шрифт:
Мэй подошла к столику. Это не яд и бесполезно заставлять рабыню пробовать давно остывшее мясо.
— Почему же ты не зажгла сразу свет, а кралась в темноте, словно воровка? — собственный голос прозвучал равнодушно.
— Моя госпожа, я…
Мэй ударила девушку по щеке. Эголь вскрикнула, отшатнулась.
— Значит, твоими руками мой отец подмешивал мне противозачаточное зелье? Ты служишь ему? Отвечай немедленно, иначе тебя ждёт участь, которую Шересса сегодня прочила Крисельде! — Мэй замахнулась снова, но Тоби перехватил её за запястье.
— Тише.
— Это она, я знаю. К тому же Дшари из кочевых и едва говорит на общем, а эту обменяли в каком-то приграничном городишке.
Эголь упала на колени, заливаясь слезами.
— Прошу, госпожа, не надо, не наказывайте меня… Я ничего не знаю о вашем отце, клянусь…
— Но ты добавляла мне зелье? — внутри клокотала бессильная ярость, билось желание даже не ударить — призвать стихию и испепелить на месте.
— Я не хотела, госпожа, клянусь… Я хотела отказаться, правда… Но она сказала, что зелье не причинит вам вреда… оно укрепит ваше здоровье, и вы скорее зачнете…
— Она? — повторил Тоби.
— Кто — она?
— В-ведьма… Пожалуйста, госпожа…
Слишком туманное определение. У многих старших сыновей были одарённые жёны, уровень низкий, но большего отцу и не требовалось. Пожирающий мог убить, а мог возвысить, и связь с вестральским корпусом обещала перспективы, не сравнимые с однообразным существованием супруги воина-кочевника.
— Имя!
— Я… я не могу… — рыдая, выдавила Эголь. — Она… накажет меня…
— А я нет? — Мэй позволила себе улыбнуться и крикнула на кочевом: — Воины!
— Нет, госпожа! — рабыня потянулась к госпоже, но Мэй брезгливо отступила.
— Заприте её на нижнем уровне, — велела Мэй двум воинам, охранявшим вход в её покои. — Возможно, ночь без воды и еды образумит её, а если это не прояснит её разум, то утром я напомню, что тоже ведьма и сила моя не сравнится с той, которую она покрывает.
Один воин схватил Эголь и выволок из покоя, другой вышел следом. Перемежающиеся рыданиями мольбы рабыни звенели в коридоре, и Мэй закрыла дверь.
— Не знаю, какие кары ты ей пообещала, но, по-моему, это слишком жестоко, — покачал головой Тоби. — Если бы ты предложила ей защиту, возможно, она заговорила бы охотнее.
Мэй прижалась лбом к створке, перевела дыхание. Тень отца скрывалась за Эголь, за той ведуньей. Он был рядом, он знал если не всё о её жизни в племени, то многое и не сделал ничего, чтобы помочь дочери. А она искренне считала себя любимицей, папиной дочкой… хотя, быть может, то, что отец уделял ей больше внимания, чем Кристоферу, объяснялось лишь сделкой с Алгерноном.
— Ты не вправе указывать мне, как обращаться с рабами.
— Действительно, кто я и кто вы, ваша светлость. Мне пасть ниц перед моей госпожой и нижайше молить о прощении?
Мэй обернулась. Тоби с вызовом смотрел на неё.
— Я могу наказать тебя.
— Накажешь. Как-нибудь потом, — легко согласился Тоби и кивком указал на поднос с едой. — Ты голодна? Можем пойти к кострам — там всё натуральное, без лишних добавлений.
Аппетита по-прежнему не было, однако
— Хорошо, — можно его прогнать, но так она останется совсем одна. — Только следуй за мной, как положено рабу, и не разговаривай со мной таким панибратским тоном, по крайней мере, при посторонних.
— Как прикажете, моя госпожа, — Тоби приблизился, отодвинул Мэй в сторону, распахнул дверь и шутливо поклонился. — После вас, госпожа.
— — –
Спалось на редкость паршиво. Я долго, бестолково ворочалась с боку на бок, пересчитала всех прыгающих через цветочную ограду единорогов и дважды пролистала книгу о драконах от начала до конца и обратно. После полуночи, когда угомонились даже кочевники за стенами трюма, я поймала себя на кощунственном желании прижаться к крепкому и весьма конкретному мужскому телу. Ни разу ещё не спала с Райнером — прошлая ночь не в счёт, я же не знала, что мы мирно почивали на одной плоскости! — а тут нате, стало, видишь ли, одиноко в посте… хотя какая постель? Солома, два покрывала, одно снизу, другое сверху, и подушка. И то всё — кроме соломы, разумеется, — принесла Крис.
В результате утро я встретила невыспавшаяся и злая. Принесённые Сигрид новости, что одна из рабынь Мэйлеа добавляла супруге вождя противозачаточное в пищу и теперь несчастная где-то в трюмных недрах ожидает наказания, меня не впечатлили. И так очевидно, что зелье подмешивал кто-то из своих. Гораздо важнее, что имени сообщника рабыня ещё не назвала… Впрочем, через час пришла бледная Крис и поведала, что Мэйлеа в сопровождении мужа решила провести допрос с пристрастием, но допрашивать оказалось некого: девушку обнаружили мёртвой и без внешних признаков насильственной кончины. Трюм велик, рабыню заперли, но не охраняли и, естественно, не видели, заходил ли к ней кто.
Ещё через энное количество времени явился Тоби и передал, что прибыл гонец от послов объединённых ведунских корпусов с сообщением, что сами послы уже едут. Объединяться корпуса начали в прошлом году, и сейчас в состав входили Вальсия, Лидия, Лира и Фловва. Имперский союз присоединяться не желал, а Вестралии, ясное дело, не предлагали.
Встречать послов отправились вождь и Алдрэд со свитой в лице жён, приближённых воинов и рабов, совета и почему-то шаманов. Конкретно меня никто не звал, но попробовали бы остановить и узнали бы, что такое ведьма после бессонной ночи.
Щурясь на солнце и поминутно зевая, я пристроилась возле Крис и Сигрид, стоявших позади Мэйлеа. Заметив моё явление народу, жена вождя покосилась на меня через плечо, зато Райнер проигнорировал напрочь. Ну, раз так…
— Едут, — шёпотом сообщила Сигрид.
Приближающийся экипаж я скорее услышала, чем сумела разглядеть из-за мужских спин впереди. Надо же так обзор загородить! Я и на цыпочки встала, и даже подпрыгнула пару раз, но всё равно увидела только карету, чёрную с позолотой, сопровождаемую двумя охранниками в броне.