Ведьма западных пустошей
Шрифт:
— …конечно, мы окажем всяческую помощь, — господин Арно говорил сдержанным и серьезным тоном: как правило, такой тон появляется тогда, когда говоривший получил пресловутую ведерную клизму с иголками. — Бумаги по делу у вас уже есть, но я предоставлю вам наши документы. Очень хорошо, что вы приехали, господин Беренгет.
Аделин прижалась к стене, радуясь, что участок по вечернему времени пуст, и ее никто не видит. В ногах поселилась предательская слабость. Значит, это Бастиан Беренгет. Уже приехал. Что же делать-то, Господи?
Она молилась очень редко, но сейчас
— Прекрасно, — услышала Аделин знакомый голос: похоже, столичный инквизитор устал с дороги. — Я должен провести допрос родственников и осмотреть дома. Кстати, что за ведьма топчется у вас в коридоре?
Почуял, устало подумала Аделин. Еще бы он не почуял, беренийский пес. Он натаскан чуять таких, как она, чуять и уничтожать. На мгновение ей показалось, что на шее сомкнулись тяжелые челюсти, круша кости и чавкая кровью. Господин Арно выглянул в коридор, ободряюще улыбнулся, и Аделин вдруг поняла, что надо делать.
— А, это госпожа Аделин Декар! — ответил он преувеличенно бодро, и Аделин вошла в кабинет, стараясь, чтобы ее вежливая улыбка не выглядела оскалом загнанного в угол животного. — Вы на перерегистрацию, госпожа Декар?
— Да, господин Арно, добрый вечер, — Аделин прошла к столу полицмейстера, протянула книжку и только после этого обернулась к столичному гостю и непринужденно сказала: — Здравствуйте.
Вблизи Бастиан выглядел еще более отталкивающим. Почему он не хочет разгладить эти шрамы? Или они ему нравятся, и нравится то впечатление, которое он производит на людей? Молодой мужчина — и такой урод. Впрочем, он был инквизитором, а это намного хуже любого уродства.
— Ведьма, — произнес Бастиан, пристально глядя на Аделин — так, словно где-то уже видел ее и теперь всматривался в знакомые черты. — Сильная природная ведьма.
— Я зарегистрирована с пятнадцати лет, как и положено по закону, — с достоинством ответила Аделин, глядя ему в переносицу. — Ни в чем дурном и злонамеренном не участвовала. Если у инквизиции есть ко мне вопросы, я с удовольствием на них отвечу.
Губы Бастиана дрогнули в улыбке, сделав его изуродованное лицо еще страшнее. Аделин невольно поежилась. Господин Арно тем временем расписался в ее книжке, поставил печать и сказал:
— Вот и все, Аделин, жду через месяц.
Аделин протянула было руку за книжкой, но столичный гость перехватил ее и принялся лениво перелистывать странички. Аделин заметила, как напрягся господин Арно за своим столом, и почувствовала, как по спине ползет капля пота.
Эта уродливая тварь подавляла ее — и испытывала от этого удовольствие. В животе заворочался тугой комок тошноты, и Аделин испугалась, что сейчас упадет в обморок.
За что он с ней так? Она не сделала ничего плохого! Или он в самом деле чует?
— Декар, Декар… — задумчиво повторил Бастиан, перелистывая книжку. — Это ведь на ваших землях нашли четвертую жертву?
Взгляд темных глаз был холодным и пронизывающим, словно Бастиан пытался заглянуть в душу. Аделин кивнула.
— Да, но убита она была в другом месте. Тело подбросили.
Полицмейстер
— Хорошо, — Бастиан кивнул, протянул ей книжку и приказал: — Подождите меня снаружи, я задам вам пару вопросов.
Аделин поняла, что вышла из участка только тогда, когда Кусь опустился на ее плечо и осторожно взял клювом за мочку уха. Кусь никогда не влетал в полицейский участок, предпочитая ждать хозяйку снаружи, сидя на спинке скамьи с самым свирепым и неприступным видом и разражаясь гневными воплями, как только кто-то имел наглость к нему подойти. Аделин почесала голову сыча кончиком пальца и вспомнила, как отец говорил, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе.
От этого врага ей хотелось держаться подальше, но она понимала отцовскую правоту. Пусть лучше он все увидит сам — увидит так, как она покажет ему — а не придет в ее дом с саблей наголо, чтобы рубить головы.
Бастиан вышел через четверть часа. В одной руке он нес дорожную сумку, в другой — несколько папок с полицейским гербом на крышках. Он удивленно поднял бровь, посмотрев на Куся, а затем кивнул, словно ожидал увидеть именно сыча.
— Собственно, я хотел спросить, есть ли у вас сова, — улыбнулся он, и изувеченное лицо на мгновение сделалось вполне располагающим. — Как ее зовут?
— Кусь. Это он, а не она, — ответила Аделин, и сыч распушился и надулся: он возненавидел столичного следователя с первого взгляда. Впрочем, не родился еще тот человек, который пришелся бы Кусю по душе; Аделин не в счет.
— Прелестное имя, — усмехнулся Бастиан, и они неторопливо пошли по улице в сторону главной площади. Посмотреть на них со стороны — гуляет милая парочка. — Почему именно такое?
— Дайте ему палец, который не жалко, и увидите, почему, — ответила Аделин. Больше всего ей хотелось поинтересоваться, почему он спрашивает ее про сыча.
— А, кусается, — понимающе кивнул Бастиан. — Что же ты, Кусь, так суров?
Сыч издал возмущенный вопль, от которого разлетелась стайка воробьев.
— Интересуетесь птицами? — полюбопытствовала Аделин. Бастиан улыбнулся.
— Видел вас с ним во сне, когда ехал сюда, — неожиданно признался он. — Красивая девушка с сычом на плече посреди яблоневого сада. Сад, я так полагаю, у вас тоже есть?
Летний вечер был теплым, но Аделин мазнуло холодом по спине. Мало того, что инквизитор, знаток магии, способный обуздывать ведьм — так он еще и сноходец. Человек, которому сны могут открывать прошлое и будущее, только надо уметь их направить.
Впервые за несколько лет она почувствовала, что не справится. От этого стало больно и жутко.
— Да, сад есть, — ответила Аделин. — Возле забора нашли Магду Геверин. Мой брат ее увидел, и мы вызвали полицию.
Магда Геверин была рыжеволосой болтушкой, собиралась замуж за адвоката — тот, впрочем, недолго горевал о такой потере, два дня назад успел с кем-то обручиться. Однажды Магда заговорила с Аделин в магазине тканей — после разговора у Аделин гудело в ушах, а голова болела от переизбытка сплетен и новостей.