Ведьма западных пустошей
Шрифт:
Кофе оказался как раз таким, как он любил: в меру горьким, в меру сладким. Карп тоже был выше всяких похвал, светлое мясо так и таяло во рту. Горожане испуганно смотрели, как Бастиан ест, и он вспомнил, что именно такими взглядами на него таращились на Улице Чудес. А он жонглировал огненными шариками, смеялся, ловил монетки, которые в него бросали, улыбался в ответ на брезгливые полуулыбки барышень и верил, что однажды все изменится. Что еще остается, кроме веры?
Аделин Декар жила в поселке Итман — ее дом был обозначен на карте как «Поместье Декар, 8
Есть ли у нее жених, интересно?
— Вы позволите?
Бастиан оторвался от карты и увидел, что рядом с его столом стоит светловолосый молодой мужчина, и на него-то горожанки смотрели не как на урода, а как на торт в три яруса с кремом и фруктами. Холеный, светский, обаятельный, незнакомец держался подчеркнуто уважительно, и Бастиан кивнул.
— Разумеется, присаживайтесь.
Блондин сел напротив — официант сразу же бросился к нему, но он лишь махнул рукой: ничего не нужно.
— Вы следователь, — произнес незнакомец, и Бастиан кивнул.
— Совершенно верно. Бастиан Беренгет, к вашим услугам.
Блондин положил на стол визитку: Гален Дасти, издательский дом «Дасти», президент и генеральный директор. Визитка была из плотной дорогой бумаги с золотым обрезом, в лучшем столичном вкусе. Значит, пресса, куда же без нее. Бастиан вспомнил, что почти все газеты страны выходят в сети типографий этого достойного господина.
— Меня зовут Гален Дасти, — представился президент и генеральный директор, — и я был женихом покойной Адайн Сили.
Шестая жертва. Бастиан отстраненно подумал, что Дасти не выглядит убитым горем. Может, уже ищет новую невесту — все эти благородные леди и джентльмены, которые сейчас смотрят на них с таким любопытством, не выпустят такую лакомую добычу из рук.
Богатые красавцы недолго ходят холостяками — их мигом берут в оборот.
— Соболезную вашей потере, — сказал Бастиан. Гален кивнул.
— Я готов обеспечить вас всем, что потребуется, — произнес он. — Найдите эту мразь.
Сейчас его голос прозвучал очень искренне и горько: рана болела, просто Гален не подавал виду. Похоже, Гален Дасти был из той породы людей, которые хранят свои подлинные чувства очень глубоко в душе, не выставляя напоказ ни скорбь, ни радость.
— За этим я и приехал, — ответил Бастиан. — Кто еще, кроме вас, ухаживал за Адайн?
Гален пожал плечами. Бастиан всмотрелся в него так, как учил отец: нет, ни следа магии, даже остаточного. Самый обычный человек, который лечит головную боль пилюлями, а не с помощью артефактов.
— Она только вышла в свет, — сказал Гален. — Я сделал предложение почти сразу, но на балах она танцевала со всеми здешними молодыми людьми. Ничего предосудительного, в таких городках все цветы растут в одном саду. Все дружат и ходят на пикники.
— Вы нездешний, — заметил Бастиан.
— Провел много лет в столице, а потом решил развивать прессу и книжное дело в регионах.
— Значит, вернулись в родные места?
Гален снова кивнул. Барышни, которые шли мимо веранды, посмотрели в его сторону с искренним сочувствием, а потом заметили Бастиана и резво прибавили шага. Нежные пальчики постукивали по вискам, отгоняя нечистого.
— Кто мог желать вашей невесте смерти? — поинтересовался Бастиан.
— Никто. Адайн была истинным ангелом. Добрая, нежная, заботливая… — голос Галена дрогнул, словно мертвая невеста вдруг встала рядом с их столиком, и его чувства к ней ожили, снова причиняя боль. — Убить ее мог только безумец.
— А здесь есть безумцы? — поинтересовался Бастиан. Кофе стал горчить, и он, кажется, понял направление мысли Галена.
— Уве Декар, — холодно сообщил Гален, откинувшись на спинку стула. — Номинальный хозяин поместья Декар в Итмане и глава своего дома, находится под опекой сестры.
«Так я и думал, — мысленно усмехнулся Бастиан. — Кто, кроме местного дурачка, мог совершить такое?»
— Опека? — переспросил он. — А что с ним такое?
— Припадки, — коротко произнес Гален. — Сестра, конечно, запирает его дома, но я ей не верю. Эти приступы безумия случаются с ним как раз перед очередным убийством.
Даже так… Все знают о том, что Уве Декар болен, но пока никто не бежит жечь поместье и поднимать брата и сестру на вилы. Боятся ведьмы?
Интересная, конечно, семья: ведьма и сумасшедший. Неудивительно, что у Аделин такое лицо, холодное и напряженное. Каждый ее день — это война без конца и края. Она слишком любит брата, чтобы сдать его в богадельню, но у нее уже мало сил, и взять их негде.
Нет, все-таки у нее нет жениха. Вряд ли кто-то решит жениться на девушке с таким опасным и непредсказуемым приданым.
— Вы говорили о своих подозрениях господину Арно? — осведомился Бастиан.
— Говорил. Но он не воспринял это всерьез, — губы Дасти скривила презрительная усмешка. — Сказал, что припадки у Декара были и раньше, но убийства начались только теперь. Что эти вещи никак не связаны. Но это ерунда, конечно. Ему нравится Аделин, он хочет сделать ее своей любовницей и будет всячески защищать и прикрывать.
Бастиан прекрасно видел, что чувства полицмейстера отеческие, а не любовные — не надо было иметь какую-то особую проницательность, чтобы понять: он искренне жалеет девушку и поддерживает, как может. Возможно, был другом ее покойного отца.
— Неужели? — Бастиан вопросительно поднял левую бровь.
— Можете мне поверить, — хмуро ответил Гален и добавил: — Хорошо, что вы приехали.
Бастиан подумал, что уже слышал это сегодня.
Расставшись с Галеном, он пересек площадь и, махнув извозчику, отправился в Итман. Если Аделин рано ложится спать по традиции таких вот городков, то он сможет застать ее врасплох.