Ведьма
Шрифт:
Степан кивнул, давая понять, что понимает, о чем идёт речь, а потом добавил утомлённо:
— Пошли уже в душ… Сколько можно перетирать одно и то же.
Глава 18
Следующее утро принесло с собой массу сюрпризов. Одна смущенная ведьма чего стоила! Только ради этого следовало бы все повторить. Чтоб ещё раз увидеть этот нежный румянец, дрожащие опахала ресниц и улыбку… Робкую и несмелую. От которой дух захватывало, и переворачивалось все внутри.
А ещё пошёл снег, окутав
Превозмогая лень, собираются на работу — закрытие года, как-никак. Но, несмотря на все хлопоты, на душе так хорошо! Пахнет ароматным чаем и свежеиспеченным хлебом, ведьма суетится у плиты, а Степан напевает что-то под нос, застегивая запонки на рубашке. Удивительное дело, учитывая то, что ещё полгода назад он даже жить не хотел. Игорь искренне улыбается, не в силах удержать в себе переполняющую его радость.
— Лыбишься чего? — интересуется не менее довольный Степан.
— Так жизнь наладилась, Зима! Чего мне грустить? — и бесшабашно подбегает к ведьме, со смехом закидывает на плечо и кружит её, визжащую, по всей кухне.
Счастье переполняет. И это щемящее чувство врезается в память бесценными письменами, которые, даже годы спустя, можно будет извлечь и перечитать, вновь прикасаясь к чуду.
Не сговариваясь, задают такой темп в офисе, что освобождаются уже к трём часам. Заезжают на елочный базар, где с трудом находят небольшую сосенку прямо в горшке с землёй — ведьмины инструкции даром не прошли, и возвращаются на ставший родным хутор.
А дома их уже ждут:
— Привет, — несмелая улыбка и сладкий поцелуй каждому в подарок, — я освободилась пораньше.
— Мы вот тоже пораньше освободились. Смотри, какое чудо купили! — Игорь затаскивает в дом горшок с ароматным деревцем, — сегодня нарядим! И дом украсим!
Говорит и раздевается на ходу, не замечая, с каким восторженным выражением лица ведьма встречает все его предложения.
Восторг не покидает Ксению все последующие дни, пузырясь в ней, как шампанское в бокале. Никогда до этого она не была так счастлива. Сколько удовольствия получила, украшая дом еловыми ветками и мишурой под искрящимися довольством взглядами любимых мужчин. Как жарко спорила с Игорем по поводу украшения купленной сосны! Где это видано — оставлять “голым” бок дерева, с обратной стороны?! Ну и что, что там шары не видны! Украсить все равно нужно.
А потом у разожженного камина пили приготовленный Степаном глинтвейн и беззаботно болтали.
— А как ты узнала, что мы приехали? — интересуется Игорь, перебирая кудри Ксении.
Она ненадолго замолкает, не представляя, как все объяснить обычному человеку.
— Я вас чувствую, — выдаёт, наконец.
Степа, поглаживающий её ступни, оживился:
— Ты чувствуешь все, что с нами происходит?
— По большей мере да, — настороженный ответ.
— Во, ты влип, Слабый. С ней, как с Риткой твоей, не загуляешь. Вмиг все просечет.
Глаза ведьмы темнеют. И такая дикая ревность в них закручивается, царапая кожу. Такие
А она, действительно, застыла. Цементируя пробоины, образовавшиеся от внутреннего взрыва эмоций, когда она только представила Игоря с другой. Все тёмное, все то, чему она столько лет не давала вырваться наружу, угрожающе оживилось внутри, заинтересованно приподняв уродливые морды. Убьёт… За измену… Убьёт!
Ведьма начинает задыхаться, до смерти напугав мужчин:
— Ксения, милая… Дыши! Ну же, давай, хорошая моя, — кричит Игорь и в отчаянии встряхивает хрупкое тело. Ловит глазами ведьмин безумный взгляд, — нет никакой другой… И не будет! Слышишь, милая? Не слушай ты этого дурака, — злой взгляд на опешившего от ведьминой реакции Степана.
— Ксень, правда… Прости меня, я сам не знаю зачем это ляпнул, — приближается к уже более-менее вменяемой женщине, — ты одна у нас… Бесценная. — Шепчет, и целует тонкие дрожащие пальцы.
Истощенная происшедшим, Ксения засыпает под успокаивающие поглаживания мужчин прямо на ковре у камина.
— Ну вот! — устало комментирует Игорь, накрывая любимую пледом — а могли бы сейчас чем-то поинтереснее заняться! — и опять злой взгляд из-под бровей.
А Степан и сам себе простить не может, что так испоганил такой прекрасный вечер. Придурок!
Ближе к ночи Игорь переносит Ксению на диван.
— Пойду я… к себе, — заявляет подавленный Степан.
— Не дури! Тесно тут, конечно, но мы ведь все решили, не так ли?
Решили… Укладываются по оба бока от ведьмы, обнимают её с двух сторон. И сразу же проваливаются в сон.
Среди ночи Степан вскинулся. Поначалу вообще не сообразив, что его потревожило. Первым, что он увидел, оказались широко распахнутые ведьмины глаза. Потом руки Игоря на её груди, и активные движения таза обоих. Лёжа на боку спиной к Игорю и лицом к Степану, Ксения со всей страстью подставлялась под размашистые толчки мужчины. Степа завёлся тут же. Втянул воздух со свистом, невольно привлекая внимание к своей персоне, высвободил вмиг налившийся член. Прижался всем телом к любимой, обнимая изо всех сил.
— Помоги ей кончить! — придушено сипит Игорь, — займись клитором…
Степа послушно опускает пальцы, поглаживая налитый бугорок. Ксения жалобно всхлипывает:
— Ещё!
Степан начинает действовать более активно, как и Игорь, который срывается просто в безумный темп. Не выдерживает, кончает, хрипя, глубоко внутри. Ксения разочарованно стонет, а Степан закидывает её ногу себе на бедро, приставляет головку к влажному входу, где соки ведьмы уже смешались с вытекающей спермой друга, и, как по маслу, проникает в пышущее жаром нутро. Стонет от невыносимого наслаждения, ловит Игорев затуманенный взгляд, начинает аккуратно двигаться, не забывая о сладкой горошине. Буквально спустя минуту Ксения взрывается, стискивая его внутри. И он тоже не выдерживает.