Ведьмак в теле Маркиза 2
Шрифт:
Спустя час мы выдвинулись. Велькнут представил нам остальных членов своей команды. Первый из них — Айварс, тот самый, которому я подпалил бороду и уничтожил меч. Выглядел он так, будто готов был сразиться с целым отрядом врагов, причем немедленно. И даже несмотря на обиду, которую я ему нанес. Молчаливый и суровый Барди был похож на огромный камень — с непроницаемым лицом и седыми прядями в спутанных волосах. И наконец Кристер — самый низкорослый, но и самый сильный из всех. Во всяком случае, снаряжением он был нагружен больше остальных.
— Меняйте свою одежду, — посоветовал Велькнут, оглядывая нас
Он знал, что говорил. Мы последовали его совету, и наши меховые куртки и теплые сапоги-унты сделали своё дело — сразу стало теплее и легче. Но лесной холод все равно проникал глубже, чем одежда могла нас защитить.
Мы постепенно продвигались всё дальше, огни деревни остались позади, утонув в темноте и холоде. Ветер был беспощаден, он нес в себе запах снега и хвои, смешанный с сыростью. Велькнут шёл первым, как опытный проводник. Айварс шагал следом, за ним — я со своей командой. Замыкающими были Барди и Кристер, они держали над головой факелы, которые освещали местность вокруг тусклым светом.
Я постоянно проверял обстановку, используя духовное зрение, стараясь уловить любые аномалии.Нервы мои были натянуты, как струна, а мышцы готовы к действию. Я чувствовал себя взведенной пружиной. Груз мы разделили между собой — если кто-то его лишится, то другие сохранят большую его часть. Желания потерять оружие, припасы и деньги у меня не было никакого. Все это нам ещё пригодится…
Подъём начался внезапно. Снег, который здесь лежал плотными пластами, прятал под собой ледяные поверхности, и наши ноги то и дело скользили, норовя опрокинуть нас на землю. Ветер бил в лицо, холодные порывы проникали сквозь одежду. Пришлось укутать лицо и оставить лишь глаза.
Когда идти стало уже почти невозможно, Велькнут остановил отряд, резко вскинув руку. Все замерли, факелы почти погасли. Волна тревоги пробежала у меня в груди, и я быстро подключил духовное зрение, выискивая опасность.
— Что происходит? — прошептал я.
Велькнут что-то показал Айварсу. Тот, не отвечая, кивнул и подошел ко мне.
— Внизу идут ещё три группы, — сказал он низким голосом. — Они слишком близко, идут плотно друг к другу, производя много шума. Звук, запах — всё это привлечёт тварей.
— Вервульфы? — переспросил я с усмешкой.
— Именно, — он кивнул с заметным раздражением… — Эти идиоты своим шумом привлекают их. Нужно немного подождать. Мы не можем идти так близко к ним, иначе заметят и нас.
Я покачал головой, мысленно проклиная тех, кто не понимал элементарных правил выживания в этих местах.
— Значит, ждём, — спокойно ответил я. — Но не особенно долго, я не могу терять время.
Мы укрылись за снежными склонами, стараясь не создавать шума. Я всматривался туда, куда указал Велькнут, но никаких людей там не видел. Прошло уже полчаса, а мы так и не сдвинулись с места.
Было тихо, только ветер завывал, словно играя с нашими нервами. И внезапно мой нос уловил знакомый запах. Оборотни… Я напрягся. Это не были чистокровные твари, а просто обращённые люди. Их было пятеро, и в облике волков они двигались чуть левее нас, направляясь туда, где по словам Велькнута шли другие группы.
Судя по реакции
— Я знаю, что у вас у всех есть иммунитет, — тихо сказал Велькнут, появившись рядом, словно из ниоткуда. — Если бы его не было, ты бы сюда не пошёл.
Я поднял на него взгляд.
— Запах, — продолжил он, скосив глаза в сторону стаи. — У всех нас есть определённый запах. Тупые твари не чувствуют нас. А вот чистокровный — тот, что рождён в Изнанке — при желании может нас определить.
Его слова словно током меня пронзили. Виктория определила моих людей по запаху, поняла, что они чем-то отличаются. И седовласый не просто так отказал всем остальным желающим добраться до Изнанки. Они не подходили ему. Он выбирал лишь тех, у кого был иммунитет, для него это было критически важно.
— То, что они нас не чувствуют и не видят — это, конечно, хорошо, — продолжал он, внимательно наблюдая за стаей, удаляющейся в сторону других групп. — Это даёт нам преимущество. Но стоит чистокровной твари обнаружить нас… У стаи будет лишь один приказ.
Я задумался. Виктория, несмотря на свои связи с оборотнями, явно играла в собственную игру. Но почему тогда она позволила мне узнать о своей способности? Хотела о чем-то предупредить? Или проверить, насколько я готов?
В молчании и бездействии прошло около десяти минут, затем Велькнут поднял руку, подав сигнал идти дальше. И мы продолжили путь без факелов, продвигаясь в полной темноте. Идти стало намного сложнее: холод усилился еще больше, хотя это и казалось невозможным, ледяной ветер бил в лицо, а снег под ногами становился всё более рыхлым. Мне помогало духовное зрение, с его помощью я различал препятствия и скользкие участки. Лилия же спотыкалась всё чаще, то и дело падая в снег. Рурик взял её за руку, и они пошли вместе — старик уверенно двигался даже в такой кромешной тьме. Цапля шёл чуть позади.
И вдруг ночную тишину разорвали крики. Они эхом прокатились по горам, заполняя собой всё пространство. Было ясно, что оборотни вышли на те группы, что шли ниже по склону. Я ощутил, как по коже у меня пробежал озноб, каждый крик бил по нервам. На несколько секунд все стихло, но затем снова пронзительные вопли и стоны боли и ужаса послышались вновь, прокатившись, казалось, на многие километры.
— Пару-тройку часов у нас есть, — с самодовольной улыбкой заявил Айварс. — Пока они там играются с новыми жертвами, кого-то обратят, кого-то сожрут… А мы тем временем уйдём на север, вдоль реки…
— Хитро, — кивнул я, стараясь не выдать своего недовольства. — Вы знали, что так будет?
— Конечно! — усмехнулся он. — Каждый раз находятся идиоты, которые думают, что знают дорогу и могут оказывать такие услуги. Они не понимают сути, не имеют иммунитета… Их просто соблазняет золото. Сами виноваты! Нельзя идти всем по одной дороге. Они решили, что так будет больше шансов. Но они ошиблись. Не та ставка…
Лилия вздрогнула от очередного крика, прорвавшегося сквозь ночь. Но с каждой минутой они становились все тише. Мы продолжали двигаться в темноту, стараясь не производить лишнего шума.