Ведьмин час
Шрифт:
– Завтра все закончится.
Услышав его, огни погасли один за другим.
Варна не спрашивала ничего до самого утра, но, когда Дарий начал набивать дорожный мешок полотенцами, которые выпросил у деревенских женщин, не выдержала:
– Может, расскажешь, что задумал?
Он хмуро посмотрел на нее, неразборчиво что-то пробормотал, бросил мешок на землю и сказал:
– Я знаю, кто изводит местных.
– Это я уже поняла.
– Потерянные дети, умершие до крещения. Скорее всего, их прямо на болоте
Варна не помнила, наверное, прогуляла это занятие, как и десятки других, пытаясь справиться с собой и теми знаниями, которые получала далеко от сводов церкви.
– Когда спасем их, нужно…
– Спасем? – Варна не смогла сдержать раздраженный вздох. – Мы должны убивать нечисть, изгонять ее, а не помогать ей!
– Они не виноваты в том, что с ними стало, – упрямо заявил Дарий. – Не хочешь – я сам все сделаю, только не мешай.
– Пойдешь в топь один – сдохнешь от боли, – напомнила Варна с напускным безразличием, как будто ей не придется харкать кровью, если Дарий решит отойти слишком далеко.
– Тогда помоги мне.
Она недоверчиво покосилась на него и замолчала. Дарий просит о помощи? С каких пор?
– Это так важно для тебя? – наконец спросила Варна. Он кивнул. – Ладно.
Когда они набили мешки полотенцами и отрезами ткани, Дарий предложил ей отдохнуть, а сам отправился поговорить с местными и объяснить, почему не стоит хоронить детей на болоте.
Некоторые традиции деревенских жителей приводили Варну в ужас. Например, умерших младенцев часто хоронили прямо под порогом дома, чтобы каждый, кто войдет, «делал ногами крест» над телом. Считали, что так душа ребенка не окажется в лапах Зверя, а духи предков присмотрят за ней.
Поспать Варне не удалось – до заката она проворочалась в постели и, только услышав шаги Дария, смогла задремать. Его отсутствие пугало, и совладать с этим страхом было невозможно.
«Такова цена», – напоминала она себе в самые черные дни, да только эти слова давно не успокаивали.
Они вернулись на болото, когда взошла луна. Дарий уверенно шел впереди, а Варна следовала сзади и держала меч наготове. Пусть он не сомневался в том, что им ничего не угрожает, но она не разделяла этой уверенности.
– По-хо-ва-а-ав…
– Они здесь. – Дарий остановился и сбросил мешок на землю.
Из-за деревьев показались сияющие детские фигурки, одетые в рваные вышиванки и косоворотки. Лиц у них не было, силуэты расплывались и дрожали в неверном свете луны. Они застыли в нерешительности, а Дарий встал на колени, достал из мешка полотенце, расшитое красным узором, и сказал:
– Нарекаю тебя Иваном.
Он бросил полотенце на землю – и одна из фигурок дрогнула, закричала филином и рассыпалась сотней голубых искр.
Варна проводила их удивленным взглядом и опустила меч. Дарий был прав: потерчата не причинят им зла. Все, чего они хотели, – быть упокоенными. Оставаясь в Яви, дети мучились и сходили с ума от страха
– Нарекаю тебя Анной. – Дарий кинул на землю еще одно полотенце – и прозрачная фигурка девочки растаяла, превратившись в туман.
– По-хо-ва-а-ав… – прокричал филин.
– Прости, – Дарий поднял голову, пытаясь разглядеть птицу, – но для тебя слишком поздно.
Услышав его, филин заухал, закричал, где-то над их головами отчаянно захлопали крылья. Обратившийся в птицу дух понял, что спасения ему не видать.
– Но мавку убить придется, – сказала Варна, бросив взгляд на водную гладь. – Семилетки к Господу не попадут.
Отпустив последнего дрожащего духа, Дарий встал, взял в руку серп и жестом попросил ее уйти. В его лице она увидела нечто такое, чего не замечала прежде, поэтому кивнула и пошла прочь. В ином случае начала бы спор, но не сегодня – Дарий делал то, что должен.
Глава 12. Тогда
Сначала ее начало тошнить в церкви.
Дурманящий запах ладана всегда вызывал головокружение, но в тот раз все было иначе. Варна не могла этого объяснить: рвотные позывы сотрясали тело каждый раз, стоило ей оказаться внутри. Испугалась по-настоящему она в тот день, когда Нина оставила для нее крестик взамен того, который Варна якобы потеряла в лесу. Когда она попыталась его надеть, ладонь обожгло огнем, поднялся пар, Варна взвизгнула и отбросила его в сторону.
После ночи на Ивана Купалу она проснулась в своей постели, но не помнила, как вернулась в церковь. Все воспоминания превратились в тугой клубок, который Варна мало-помалу распутывала, доводя себя до отчаяния. Все, что творилось на берегу озера, казалось дурным сном, ужасным видением, мороком, который наслала Рослава. Но в глубине души Варна знала, что на самом деле была там и видела Зверя, видела тварей, поклоняющихся ему, видела одурманенных колдовством людей, славящих его.
На площадке Варна так глубоко задумалась, что не заметила, как уложила Свята на лопатки. Только услышав восхищенный возглас Мстислава, она встрепенулась и разглядела недоверие в глазах противника, которого так давно мечтала увидеть на земле.
– Как ты это сделала? – Свят хмурился.
– Много занималась, – пробормотала она.
Он, как пес, втянул носом воздух, пытаясь распознать ложь. И он учуял ее – вонь обмана ни с чем не спутать. Варна тоже ощущала смрад, клубившийся вокруг нее с того самого дня, как она встретила в лесу Рославу.
– Повторишь? – выкрикнул Мстислав.
Свят встал и занял оборонительную стойку. Еще ни разу Варна не доводила его до этого – он всегда нападал, она всегда защищалась. Теперь все изменилось.