Ведьмин долг
Шрифт:
– Ах ты, бес треклятый! – послышался из-за спины чей-то боевой клич, а за ним – выстрел. И ещё два. Я закрыла глаза, открыла: мир медленно возвращался в нормальное состояние. Закинув голову назад, я увидела камуфляжные штаны и куртку, а также козырёк кепки и кудрявую белую бороду. Это был Кузьма Иваныч, на соседней улице нашего села, работал лесником. В целом, добрый дядька, но предпочитал тишину и одиночество, отчего часто припугивал местных детишек, чтобы не играли около его дома.
Кузьма Иваныч сделал ещё пару выстрелов «на всякий случай» и убрал ружьё за спину.
– Жива-то?
– Жива, – сипло выдавила я, боясь пошевелиться. От бега или от «пыток» тело невыносимо ломило. В какой-то степени я жалела, что меня не добили, хотя желание жить, как никогда, забило во мне ключом. Липкий пот капал с меня ручьём, и я с наслаждением плюхнулась обратно во всё ещё прохладную грязь. – Вы же выведите меня?
– Ага, прямиком в дурку. Кто ж так от волков-то убегает? – он подошёл к пробитой тушке животного, лежавшей в нескольких метрах от меня. – Старый, дряблый, больной – вон весь в лишае! Как он только в погоне за тобой лапы не откинул, хм? – вслух рассуждал лесник, периодически хмыкая самому себе. Убедившись, что животное мертво, он подозвал меня к себе. – Иди, убедись, что опасность миновала, а то так и будешь бояться. И каким-таким ветром тебя только в чащу занесло?
– Пробежку делала, – соврала я. – Задумалась и не заметила, как забрела слишком далеко, – я опасливо окинула взором волка. Что-то мне не верилось, что это обычный зверь. Он реально был весь покрыт листьями, лишаём и мхом. Как будто специально вымазался в этом. – Не знала, что здесь водятся волки.
– Не водятся там, где люди гуляют. Здесь их тоже редко встретишь, этот заблудший, – Кузьма Иваныч почесал бороду и задумчиво возвёл очи к небу.
Выверяя каждый шаг, я подошла к тушке и легонько тронула ту мыском ботинка за лапу, зажмурилась. Ничего не произошло, мертвец не восстал. Я тронула его сильнее, потом даже осмелилась надавить на раненый живот, и глаза волка распахнулись.
– А! – вскрикнула я и отскочила. Но лесник продолжал стоять на месте, что остановило меня. – Что это?
– А ты в него с какой целью тыкала? Вот и получай! – хохотнул Кузьма Иваныч. Похоже, он не замечал того же, что и я. Иначе как объяснить то, что он так спокойно реагировал на рептильи глаза на месте волчьих?!
Лесник поправил ружьё за спиной и отошёл от волка, после чего рептильи глаза «упали» вниз, тем самым, уставившись прямо на меня. Я не стала говорить Кузьме Иванычу об этом. Появилось ощущение, что, чем больше я обращаю внимание лесника на странности с волком, тем больше я подвергаю нас опасности. Так я пошла под руку с Кузьмой Иванычем, часто оборачиваясь на, не факт, но мёртвую тушу, пока рептильи глаза продолжали провожать меня, глядя прямо мне в душу.
Кузьма Иваныч знал лес как свои пять пальцев и сумел вывести нас к просёлочной дороге за полчаса. Прощаясь с ним, я кинула несколько напряжённых взглядов на лес и буквально взмолилась:
– Вы тоже не ходите там больше, ладно? – было видно, что я и вправду переживаю. Лесник озадаченно пожевал губы.
– Да я там и не хожу, надо
– Нет, мне на автобус надо. Я к подруге опаздываю, – крикнула я, заходя в салон общественного транспорта, и, махнув на прощание рукой, оплатила проезд. Водитель не обратил на меня никакого внимания, зато сидевшие внутри бабульки чуть не съели меня. А я только через десять минут езды поняла, что вся измазана в земле, а где-то даже прилипли листья. Но делать было нечего – назад дороги нет, я уже проехала половину пути, да и возвращаться домой не хотелось. Хорошо, что вещи не потеряла: специально ведь всегда застёгиваю карманы на молнию!
Сердечно извинившись перед пока ни о чём не подозревающим водителем за испачканные сиденья, я выпрыгнула из автобуса и побежала к многоэтажке, в которой находилась наша квартира. Помывшись и переодевшись, я взяла портфель с учебниками, запихнула в него школьную форму (отец Веры обещал отвезти нас завтра в школу) и запасную зарядку для телефона и помчалась к заждавшейся меня Вере. Она, естественно, удивилась и сырым волосам, и моему весьма побитому виду, но не стала сразу лезть в душу. Напоив меня чаем, Вера спросила, как прошёл приезд родственников, зная, что у меня с ними о-очень натянутые отношения.
Я не стала ничего от неё скрывать, в том числе, и свои впечатления насчёт чересчур странного поведения тётки, дяди и бабушки. Однако, когда пришёл черёд рассказать о необычном, точнее, бредовом разговоре, я запнулась и надолго замолчала.
«Сейчас она скажет, что я перегрелась, мы вместе посмеёмся, и я со спокойной душой вернусь домой, где меня окончательно угробят!» – думала я, стеснённо поглядывая на недоумевающую подругу.
– Так, о чём говорили твои отец, тётя и дядя? – я медленно вздохнула и с закрытыми глазами предала тот диалог почти в точности. Когда я открыла глаза, подруга сидела с таким лицом, будто она прямо сейчас сорвётся с места прямо на поле боя.
– О, Господи! Они же сектанты! Или эти… как их?.. Вот, сатанисты! – ошарашенно восклицала она.
– Да-да, у меня такие же мысли были, – я съёжилась и криво усмехнулась. На самом же деле я перестала считать тот разговор моих родственников совсем уж ненормальным, наверное, после того, как словила галлюцинации в лесу. И мне непременно захотелось донести это до подруги. Мол, раз уж она начала слушать и всё ещё меня не прогнала, значит, и эту информацию воспримет адекватно. Да и простое желание «выговориться» никто не отменял.
И Вера снова не оттолкнула меня, назвав сумасшедшей, а выдвинула очень даже правдоподобную теорию:
– Если твои родственники правда помешанные сектанты, то ничто не мешает им подмешивать тебе в еду какие-то «целебные травы или отвары»? О, Боже! Люда! Тебя срочно нужно к врачу! – она несдержанно всплеснула руками и ринулась к телефону на письменном столе. Я вовремя успела перехватить её руку со словами: «Если моих родителей заберёт полиция, что точно случится, то что будет со мной?»