Ведьмин справочник по чудовищам. Книга 1. Темные дни
Шрифт:
Ирник Иванов. Косара постаралась запомнить это имя.
– Он, конечно… – продолжал Бахаров, – был у нас под подозрением в причастности к ограблению, ведь незадолго до этого он как раз и поступил на службу в музей. Но вот с доказательствами мы промахнулись: он исключительно ловко замел все следы. И у нас нет доказательств, что он имеет хоть какое-то отношение к бутику «Ведьмин котел», кроме визитной карточки, которая была при нем на допросе, куда мы его пригласили. Одним словом, дело разваливается. Если, конечно, вы не согласитесь
И вот снова эта обезоруживающая улыбка. Косара не позволила себе поддаться его чарам – хоть он и был не в форме, но полицейский есть полицейский. И сейчас он строил из себя «хорошего полицейского».
Она покусала губу. Неудивительно, что он ничего не смог добиться от осведомителей. Черноградские контрабандисты не отличались склонностью к всепрощению. Любой доносчик рисковал очутиться на дне моря с парой свинцовых браслетов на щиколотках.
– Послушайте, детектив Бахаров…
– Вот что, зовите меня Асен.
– Я не уверена, что моих сведений вам хватит. Я даже имени Ирника Иванова не знала, пока вы мне его не назвали.
Он почесал подбородок концом карандаша.
– Возможно, вы знаете больше, чем вам кажется. Почему бы вам не рассказать мне всю историю? Начнем с того, как вы познакомились с господином Ивановым за партией в, как вы его назвали, «Короля».
Косара не видела причин что-либо утаивать. Насколько ей казалось, лично она не совершила ничего противозаконного: через Стену ее тайно перебросил Ирник Иванов. И теперь сотрудничать означало вскоре вылезти из всей этой передряги. Так что она рассказала Бахарову все, опустив лишь те нюансы о Змее, которые были для нее слишком личными.
Пока она говорила, ее глаза бегали по кабинету. Здесь не было никаких личных вещей, ни горшков с цветами на подоконнике, ни детских рисунков на стенах, ни семейных фото на столе. Стены были голыми, если не считать доски объявлений у входа, на которой висели сертификаты об обучении, газетные вырезки и хвалебные благодарственные письма от самого мэра Белограда.
Одна из газетных вырезок привлекла ее особое внимание. На фотографии Бахаров вел к зданию вокзала пожилого мужчину. Мужчина, несмотря на то что был в наручниках, улыбался в камеру. Косара узнала бы его самодовольную ухмылку где угодно. Это и был Константин Карайванов, печально известный черноградский контрабандист.
Ниже висела еще одна газетная вырезка, на этот раз смятая, и в ней сообщалось о побеге Карайванова из тюрьмы. Вырезка выглядела так, словно ее скомкали, стиснули в кулаке, а потом разгладили и прикрепили к доске.
«Я убил годы на это дело…» О боже, Бахаров думал, что Ирник связался с бандой Карайванова, самой известной контрабандной группировкой Чернограда. Бахаров верил, что именно Карайванов украл ее тень!
А мог ли это действительно быть Карайванов? Вполне. На вдохновителя операции Ирник не очень походил. Но как можно в такое поверить?
Карайванов,
Но в то же время он знал, что тени ведьм ценятся очень дорого.
– Как я уже сказала, – подытожила Косара свой рассказ, – я не думаю, что эти сведения могут представлять хоть какую-то ценность.
Бахаров продолжал писать в блокноте, не поднимая глаз.
– Спасибо. Вы очень помогли. Надеюсь, вы не откажетесь повторить все это в суде? – (Косара уклончиво хмыкнула.) – Или, может быть, хотите обратно в камеру?
Нет, в камере она потеряет слишком много времени.
– Хорошо, повторю, – сказала она, надеясь, что обнаружит свою тень раньше, чем друзья Карайванова доберутся до нее.
– Настоятельно прошу вас залечь на дно, пока мы не уладим это дело. Я не могу подвергнуть опасности своего единственного свидетеля. Не знаю, нашли ли вы в «Ведьмином котле» то, что искали, но я не хочу, чтобы вы занимались самодеятельностью. Делом займемся мы. Вы поняли?
«Черта с два, займутся они».
– Ну конечно же, – сказала она, улыбаясь: он был здесь не единственный, кто умел обезоружить улыбкой.
Бахаров пристально посмотрел на нее и медленно сказал:
– Хорошо.
– Теперь насчет того, что я могу отсюда уйти…
– Конечно можете! После карантина. Дайте мне секунду, найду форму заявления для беженцев. Вы заполните ее и в ближайшие сорок восемь часов придете к нам. – Он внимательно изучил ее лицо, прежде чем добавить: – Надеюсь, вы понимаете, что карантин – для вашего же блага, а также для блага Белограда.
«Еще как понимаю. А если вы обнаружите, что я разношу заразу, то сразу меня и пристрелите. Для моего же блага».
И все же спорить с Бахаровым было бы пустой тратой времени. Не он устанавливал правила, он просто до яростного строго их соблюдал.
Он попросил ее подписать по два экземпляра как минимум двух десятков различных форм и соглашений. Так, она подтвердила, что не является ликантропом, поклялась, что никто из ее семьи не страдал обращениями в упыря, и пообещала, что ни при каких обстоятельствах не станет призраком, как будто она могла это обещать…
А напоследок она официально согласилась вернуться в полицейский участок через сорок восемь часов для задержания. Да, конечно. Как только к ней вернется ее тень, ни один полицейский не вынудит ее прийти сюда. Она ведь ведьма. И нет оков, которых ей не разрушить.
– Даже не думайте бежать и прятаться, – сказал Бахаров (возможно, ей нужно будет поработать над бесстрастным выражением лица). – Все, что наше правительство просит, – это побыть в участке, пока не закончится полнолуние. Три дня – и можете идти восвояси.