Ведьмин справочник по чудовищам. Книга 1. Темные дни
Шрифт:
– Конечно.
Она встала, Бахаров проводил ее до двери и протянул ей руку.
– Был рад пообщаться.
– Ага, – сказала Косара, но не могла заставить себя сказать то же самое. – Что ж, до свидания.
По-прежнему глядя на него, она попыталась пожать ему руку, но почему-то ее пальцы хватали лишь воздух. Сами пальцы покалывало, словно от предвкушения перед мощным заклинанием; это чувство походило на фантомный зуд.
Косара нахмурилась и посмотрела вниз.
Только что ее рука выглядела как обычно:
Косара подавила крик. Нет, не может быть. Не может быть.
«Конечно может, глупенькая. Сама знаешь, что бывает с ведьмами, которые так сглупили, что продали свою тень».
«Да, верно, – призналась Косара, – я знала, как все будет, но не может быть, чтобы это происходило так быстро…»
Она думала, что болезнь настигнет ее спустя годы. Десятилетия. Не через четыре дня.
Может, ей это просто показалось? Последние дни были тяжелыми и… Косара подняла голову, встретилась взглядом с Бахаровым и по его виду сразу поняла: ей не показалось.
– Мне очень жаль, – быстро сказал он, впервые за все их знакомство казавшийся встревоженным. – Это ужасно. Ужасно. Я никогда не видел, чтобы это проявлялось так быстро.
Косара вздохнула. Да уж, он точно знал, чему стал свидетелем. А ведь это был очень личный момент, и его, конечно, так хотелось разделить с совершенно незнакомым человеком. По сути, она только что узнала, что умирает.
И он это знал, об этом говорила жалость в его глазах. Ну почему хворь всегда начиналась с кончиков пальцев, выставляя себя на всеобщее обозрение? Почему не с подмышек, не с поясницы?
– Я когда-то знал одну старую ведьму, – сказал Бахаров с той же поспешностью. – Она променяла свою тень на новую печень и прожила после этого тридцать пять лет. У нее было двенадцать внуков, двадцать четыре правнука и…
Что же он такое несет.
– Ну, тридцать пять я точно не проживу, – прервала его Косара, хотя и не особо вслушивалась в его слова: она была слишком занята тем, что со слезами на глазах наблюдала за своими руками, которые каждые пару секунд обращались в тень и обратно.
Ей нужно было срочно пойти куда-нибудь, чтобы не зарыдать перед полицейским.
– Могу ли я как-то… – начал он.
– Нет, – быстро ответила Косара. – До встречи через сорок восемь часов.
Шаркая, она почти бегом покинула комнату.
Хоть она и старалась не встречаться с ним взглядом, все выдало его лицо: он знал, что Косара лжет. Теперь нельзя было тратить время на карантин. Нужно было спешить. Если к ней не вернется магия, она будет даже не мертва, нет…
Она станет тенью.
Обернув вокруг головы пушистое полотенце, Косара сидела на кровати. Из-за
Ей бы быстро высушить волосы, одеться и поспешить на улицу Томбул, чтобы вернуть свою тень, – но она не могла. Большая часть дня прошла впустую, а теперь идти в ту часть города, где жил Ирник Иванов, было бессмысленно.
Пальцы, лежавшие на коленях, постоянно мерцали, становясь то тенью, то плотью. Одолженная расческа лежала на полу у ее ног.
Косара прижала ставшие тенью ладони к глазам. Можно ведь было что-то с этим сделать… А если нет, то скоро хворь поразит всю руку. Ей и так едва удалось отпереть дверь – она все время роняла ключ, и тот с громким звоном падал на пол. Чудо, что Гизда не нагрянула к ней узнать, что происходит.
Косара рассматривала свои темные кончики пальцев. Должно быть, это было какое-то волшебство. Явно не обычное заболевание. Но ведь любой магией, однажды примененной к телу, можно управлять, если сосредоточиться.
И Косара сосредоточилась на кончиках пальцев, сосредоточилась так, что перед глазами заплясали яркие разноцветные пятна. Ничего не произошло.
Она тихо выругалась. Что еще могла потребовать магия? Травы, песнопения, руны, магические слова… На ум пришла непрошеная песня, ее для маленькой Косары пел отец, чтобы та не забывала мыть руки перед ужином.
«Эй, ладошка, эй, другая, мойся, левая, мойся, правая, вами мы лицо умоем…»
Вдруг кончики пальцев Косары перестало покалывать. На долгую-долгую секунду теневая хворь исчезла.
Но потом она возникла снова, еще хуже и темнее, чем раньше, прокатываясь от ладоней вверх по рукам, щекоча ключицы и, наконец, достигнув подбородка…
Она вскочила с кровати и побежала в ванную, шлепая мокрыми ногами по холодной плитке. В отчаянии она вытерла пар с зеркала.
Теневая болезнь почти достигла ее лица, темные щупальца обвили шею. Все, что она сделала, – это ускорила болезнь.
«Замечательно, Косара», – с горечью подумала она.
Но потом ее осенило. Она посмотрела на ту часть зеркала, где ее пальцы стирали влагу, а затем на сами пальцы. На кончиках хвори не было. Сработало!
Хворь покрывала ее шею, кисти рук, пока вновь не очутилась на кончиках пальцев.
– Эй, ладошка, – полупропела, полупробормотала Косара. – Эй, другая…
Хворь снова оставила ее руки в покое.
Хм. Не идеально, конечно, но хотя бы что-то сработало. Она коснулась узора из теней на шее и вынуждена была признать, что это выглядело интересно. Как сложный кружевной воротник или татуировка. И самое приятное то, что можно было надеть шарф и полностью скрыть свою хворь от окружающих.