Ведьмино золото
Шрифт:
От ударов мечей звенело в ушах. Мертвяк теснил Моа к дальней стене. Не успокоился, пока не прижал к ней. Тут же несколько камней выпало из кладки наружу. Из образовавшейся дыры, покрытая слизью с налипшими на нее моховыми клочьями, высунулась мертвая конская голова и, свирепо захрипев, впилась зубами личу в плечо. Доспех не прокусила, но задержала руку, ослабив удар. Оружие Моа скользнуло по чужой стали, съехало под гарду вражеского клинка. Герцог только того и ждал. Поворотом кисти завел лезвие меча Моа под один из образовывающих гарду крюков,
Тут Има подоспела. С размаху огрела неупокоенного по спине куском плиты с острым сколом. Целилась в голову, но не достала, слишком высок был враг. Герцог среагировал молниеносно. Свободной рукой отшвырнул девушку в сторону, как котенка. Моа был прав, когда предупреждал, как обманчива неспешность мертвяка-тяжеловеса…
Личу хватило этой короткой заминки, чтобы высвободить свой меч и оттолкнуть врага ногой. Свободной рукой он ударил по гнилой конской морде. Тяжелый кулак в перчатке с металлической вставкой раскрошил хрупкий костяной нос, осыпал под ноги желтые зубы.
Яркие клейма хищно сверкнули, клинок Моа со свистом рассек воздух. Высокий звук продолжился хрустом вспарываемой кожи. По корпусу Герцога от горла до паха пролегла полоса, тут же изошла потеками, а потом брюхо мертвяка прорвалось, выпуская наружу звонкий поток монет. Сверкая гранями, они раскатились по склепу. Мертвяк же, отдав свой клад победителям, рухнул вниз лицом, и черная маслянистая кровь растеклась из-под него, отражая белый моховой свет…
Сделав новый стремительный замах, Моа, не теряя времени, перебил поверженному противнику хребет. Мертвая лошадь с размозженной мордой сдавленно захрипела и обмякла, вывесив голову из дыры в стене. Отправилась следом за своим владельцем.
– Ох… – застонала Има, садясь и потирая ушибленную голову.
– Ты в порядке? – Лич приблизился к ней и подал руку, помогая подняться.
– Терпимо. – Има встала на ноги, огляделась. Все вокруг было засыпано деньгами. – Ну и жаднющий этот Герцог, оказывается. Так боялся за свои сокровища, что все сожрал. – Она потерла ладонью висок, убирая проступившую из-под волос кровь. – Поделим деньги?
– Дай мне три золотых райса в счет оплаты, – ответил Моа, – а остальное забирай себе.
– Ладно, – пожала плечами Има.
Монеты вокруг лежали самые разные, со всех концов света. Большая их часть не ходила в Пограничье и соседних с ним местностях. И если золотые еще можно было переплавить, то насчет остальных приходилось лишь разочарованно вздыхать. Королевских райсов обнаружилось всего семь. Три из них девушка передала личу, и они чудесным образом исчезли в его бездонной глазнице.
Пронаблюдав загадочное действо, Има не удержалась от вопроса.
– Можно спросить у тебя кое-что обидное?
– Спрашивай, – невозмутимо отозвался Моа.
– Ты свои деньги тем же способом, что и Герцог, хранишь?
– Хочешь знать, посыплются ли они наружу, если вспороть мне брюхо? – прозвучал встречный вопрос.
–
– Нет, – развеял ее сомнения собеседник. – Моя глазница работает, как портал. Деньги не лежат в моей голове. Они хранятся в совершенно другом месте.
– Интересно, а если я влезу в твой глаз, то тоже там окажусь?
– Не думаю, – помотал головой Моа. – Портал только для денег. Да и вряд ли ты пролезла бы в мою глазницу.
– Пожалуй, что да, – рассмеялась Има.
Лич смотрел на нее с интересом. Странно она себя вела. Совершенно не боялась происходящего. Будто все идет, как нужно. Любой из людей Пограничья, нанимавших его прежде, в подобной ситуации испытывал бы тревогу и страх. И это правильно! Живые должны страшиться мертвых, а Има почему-то не страшилась. Опасалась, но не более, чем любую иную живую угрозу, наподобие разбойников или хищных зверей. Никакого присущего большинству людей благоговейного ужаса перед неупокоенными…
– Надо выбираться отсюда. – Моа первым шагнул на ступени лестницы, поднялся на пару оборотов, пристально вглядываясь во мрак. Потом вернулся, сообщая: – Там выход хорошо землей засыпан. Придется копать. Бери меч Герцога, поможешь мне…
ГЛАВА 2. БЫЛОЕ
– Лич, а лич, а как тебя зовут? – спросила Има, пока они вместе спускались с холма.
– Моа.
Погост внизу еще купался в лунном свете, и длинные тени протягивались от могил. А на востоке уже зрела заря, выпускала из-за горизонта первые лиловые всполохи, касалась ими крыш притихшего сельца. Чтобы вернуться назад, пришлось обогнуть холм по кругу. Окружной тропы не было. Девушка и лич шли по колено в траве. Сбитая утренняя роса оседала на их одежде сотнями влажных звезд, инкрустировала слезливыми бриллиантами рукоять трофейного меча, блестела искрами в волосах, рыжих и белых.
– Можно спросить тебя еще кое о чем? – Има остановилась, перехватила поудобнее завернутый в обрывок ткани клинок Герцога, который несла, зажав подмышкой, заглянула своему спутнику в лицо.
– Спрашивай, – отозвался тот.
– Ты ведь из Мортелунда? Почему оттуда ушел? А главное, как?
Лич помолчал некоторое время, раздумывая, как ответить доходчивее, чтобы не возникло дальнейших вопросов. Он никогда не был мастером красивых слов, поэтому ответил просто:
– Взял и ушел. Не хотел быть рабом.
– И теперь тебя ищут, да?
– Да.
Он посмотрел на спутницу, всем видом намекая, что не желает продолжать начавшийся разговор. Има поняла, пояснив напоследок свой интерес:
– Я вижу, что ты не хочешь говорить о прошлом, но если они – те, кто охотится за тобой, – придут к нам, я им ничего не расскажу. Можешь в этом на меня положиться. И за остальных селян не переживай – если придется, я их зачарую, чтобы молчали.
– Спасибо, – прозвучало в ответ.
– Кстати, этот меч… Могу я оставить его себе?