Ведьмины цветы
Шрифт:
Посмотрев на стоящую рядом Лизу, он на минуту забыл обо всем остальном. В этот день она выглядела очаровательно, как никогда. Ее темные глаза блестели от волнения и казались двумя бездонными, манящими озерами. Щеки раскраснелись, губы были слегка влажными, полуобнаженная грудь соблазнительно покачивалась в глубоком вырезе платья. Наряд невесты был великолепен. Блестящий атлас платья подчеркивал безукоризненную гладкость кожи. Длинные рукава, узкие вверху и расширяющиеся к кистям, составляли пленительный контраст с полностью обнаженными плечами. А нежный веночек из померанцевых цветов Лиза слегка надвинула
«Она просто чудо, – подумал он с замирающим сердцем. – Настоящее маленькое чудо, подаренное мне судьбой. Одновременно соблазнительная и невинная. Второй такой нет на свете. Даже не верится, что через несколько часов она, наконец, станет полностью моей».
После венчания свадебная процессия переместилась во дворец. Праздничное застолье длилось до семи вечера, затем те, кто еще был в состоянии танцевать, перешли в бальную залу. Новобрачные открыли бал традиционным вальсом.
– Смотрите, они такая прекрасная пара, не правда ли? – растроганно спрашивала Елена стоящего рядом Несвицкому. – Я безумно рада, что все у них наладилось и идет хорошо. Только бы двойник Дмитрия Глебова снова не напугал мою бедную сестру.
– Двойник Дмитрия Глебова? – задумчиво переспросил Павел. – Вы подсказали мне интересную мысль… Да, Лиза с Алексеем, действительно, прекрасная пара. Я тоже очень рад них обоих.
Вальс закончился, но Алексей не отпустил жену. Они протанцевали следующий танец, затем еще один. Когда же он и в четвертый раз потянул ее на середину залы, Лиза воспротивилась.
– Алексей, умоляю тебя, опомнись, что ты делаешь? – рассмеялась она. – Ты же не собираешься весь вечер танцевать только со мной?
– А почему бы и нет? – возразил он. – Почему я должен танцевать с другими дамами, если мне этого совсем не хочется? В конце концов, сегодня наш день.
– Это так, но остальным это может показаться странным.
– Плевать, – прошептал он, выводя ее в круг танцующих пар. – Ну, подумай сама, когда еще нам удастся потанцевать вместе? В столичном свете не принято, чтобы муж приглашал на балах собственную жену.
– Неужели?! – огорченно воскликнула Лиза. – Как это, однако, досадно. Значит, мы больше никогда не будем танцевать с тобой?
Алексей ненадолго задумался, затем пренебрежительно встряхнул головой.
– Конечно же, будем. И пусть все болтают, что хотят. Мне безразлично мнение света. Теперь, когда у меня есть ты, все остальное не важно.
В начале одиннадцатого Алексей намекнул Лизе, что им пора покинуть залу. Смущенно кивнув, Лиза отыскала сестру и подошла к ней, чтобы проститься.
– Только не волнуйся, – Елена посмотрела на нее с подбадривающей улыбкой. – Все будет хорошо. Главное, помни – он любит тебя. По-настоящему, страстно, безумно любит! Поверь мне, дорогая.
Рассмеявшись, Лиза недоверчиво покачала головой.
– Нет, сестренка, ты ошибаешься. Алексей вовсе не любит меня. Он решил, что девушка из провинции окажется для него лучшей женой, чем какая-нибудь избалованная столичная барышня. А я понравилась ему больше остальных. Но это неважно. Главное – я больше не сомневаюсь в правильности своего выбора. И то, что я сейчас чувствую себя такой счастливой, доказывает,
– Ты не представляешь, как я за тебя рада!
– Я тоже! Однако мое счастье было бы совсем полным, если бы и ты вышла замуж за хорошего человека, – она выразительно посмотрела на Несвицкого. – Боже мой, Элен, как я хочу, чтобы Павел сделал тебе предложение!
Елена сделала предостерегающий жест:
– Не будем сейчас об этом. Я слишком довольна тем, что есть, чтобы еще о чем-то мечтать. Думай о себе и не забивай свою голову лишними проблемами.
– И все-таки, я так на это надеюсь! – упрямо повторила Лиза.
Роскошная спальня была погружена в полумрак. Люстру не зажигали, горели только свечи в золоченом подсвечнике на мраморном камине. Приятной неожиданностью явилось наличие живых цветов. Кроме большой хрустальной вазы с огромным букетом из алых роз, по всей комнате стояло множество маленьких вазочек с букетиками из луговых цветов. Их ароматы перекликались между собой, создавая необычное, но пленительное сочетание.
Горничная Наташи быстро разобрала сложную прическу Лизы и помогла ей снять подвенечный наряд. Потом она слегка начесала ей волосы, сбрызнула тонкими духами иланг-иланга и облачила ее в пеньюар. Он был сшит не из ткани, а из прозрачных валансьенских кружев, сквозь которые отчетливо просматривались соблазнительные девичьи формы. В этом наряде Лиза ощущала себя полностью голой. Ей сделалось ужасно неловко, и она нерешительно попросила горничную одеть ее во что-нибудь более приличное. Но та смерила ее таким взглядом, что Лиза мгновенно закрыла рот.
Пожелав новобрачной «спокойной ночи», служанка вышла из комнаты. Лиза осталась одна. Ей было так страшно, что хотелось сбежать, сердце неистово колотилось. «Боже мой! И ради вот этого ужаса и страха мы все так стремимся замуж!» – с грустной иронией подумала Лиза. Но тут она вспомнила другую ночь, проведенную в этой комнате, и ее мысли приняли совсем иное направление.
Неужели она снова увидит его голым? Как тогда, когда он так неосторожно сбросил в ее присутствии халат. А может, это вышло не так уж и случайно? Что если он хотел посмотреть на ее реакцию? С него, пожалуй, станется. Но сейчас… Если он разденется перед ней, тогда она уж точно сбежит отсюда. Хотя, впрочем… это было бы даже интересно. Но вряд ли он станет так делать. Елена рассказывала, что за три года замужества ни разу не видела своего супруга голым. Да и сама все время оставалась в сорочке. Наверное, порядочные люди именно так и поступают. Правда… это уже выходит совсем не интересно, а даже как-то глупо!
Дверь скрипнула, и все посторонние размышления разом вылетели у Лизы из головы. Не в силах взглянуть на жениха, она так и осталась стоять к нему спиной, делая вид, что рассматривает розовый букет. За то время, что Алексей шел к ней через комнату, она едва не лишилась сознания. Но вот он, наконец, оказался рядом, и у нее отлегло от сердца. Слава Создателю! Он был вовсе не голым, а основательно закутанным в бордовый шелковый халат.
– Что случилось? – спросил он с лукавой улыбкой. – Отчего мы так дрожим, будто нас собираются подвергнуть суду инквизиции или, по меньшей мере, пристрастному допросу?