Ведьмочка для ректора Боевой Академии
Шрифт:
– Дядька Симеон, а нельзя мне какой-нибудь совсем старенький, вот совсем-совсем, браслетик, а? – умоляюще посмотрела на магистра.
– Так ищу, Ведяна, – вздохнул дядька Симеон. – Как найду, пошлю с Лавриком. Он у нас парнишка безотказный, да и полезно ему у тебя в домике бывать-то.
– Так что сиди сегодня у себя! – и пальцем еще мне погрозил.
А я что?
Мне и дома есть чем заняться. Тем более, что едой мы с Рыськой будем обеспечены.
И, самое главное, сердце мое будет спокойно. Ведь ректора я сегодня
Глава 32
– Забыла что, горе мое-е? – Рыська лениво приоткрыл глаз.
– Смотри, опоздаеш-шь, оставиш-шь меня без завтрака-а, – недовольно потянулся паршивец и тут же замер, принюхавшись.
Ну, еще бы.
Дядька Силай высунулся из печи незримым облачком и ловко метнул на стол несколько горшочков и пышущий паром чайничек. Следом над скатеркой зависли мисочки с чем-то вкуснющим и вазочки со сметаной, медом и вареньем. Я задержала дыхание. Как бы не упали да не разлилось тут все. Но нет, аккуратно все у домового получилось.
И чего это я засомневалась-то? С таким опытом, как у дядьки Силая, по другому выйти и не могло.
– Спасибо, дядька Силай, – прокричала я, а он толком и не показался. Так, фантом свой прислал. Понятное дело. Сейчас на кухне-то да в столовой самый разгар работы.
– Чуть не забыл, – пробурчал фантом, прямо вот как настоящий домовой, и следом из печи вылетели три кружки с эмблемой Академии.
– Закрутился. Ведянка, – послышался удаляющейся голос.
Рыська тотчас взвился с постели и расселся на лавке. Даже меня ждать не стал, кинулся к еде как будто его неделю не кормили.
Да и у меня, глядя на него, аппетит разыгрался.
На этот раз дядька Силай расстарался. Кашу прислал гречневую, разваристую, да с грибками белыми. Вот точно, как у бабули ели мы.
Даже Рыська не стал привередничать. Уж на что он гречку не любит. Правда, мордочку сморщил поначалу. Заглянул в другую мисочку. Видно, на оладушки рассчитывал.
Похоже, нету оладушек. Вон, как вздохнул. Я тоже заглянула. Оладушек и правда не было, Зато были самые настоящие сырники!
Сырнички я люблю.
Рыська тоже, как попробовал, перестал кривиться. А потом взял да прямо в свою миску опрокинул целую вазочку с медом. Мед тягучей сладостью покрыл сырники, и фамильяр умял все за один присест.
Я тоже не отставала. Вот не зря говорят-то, что аппетит приходит во время еды. Ко мне точно пришел. Я покосилась на Рыськин горшочек с кашей.
Фамильяр взор мой сразу заметил и насупился:
– Прож-жорливая ты стала, Ведянка. Моя каш-ша, – и принялся истово ее поглощать. Вот что творится-то! Да он сроду гречку не очень.
Выходит, если у меня, ведьмочки, источник входит в полную силу, как в книжице
Призадумалась, рукой подбородок подперла. Налила чайку себе травяного и пригубила. Мастер все-таки дядька Силай-то. Земляничный лист собран по всем правилам, на ясной зорьке. И высушен в теньке. Это же сразу по вкусу чувствуется. Мелиссы с чабрецом-то больше он мне не заваривает. А я даже соскучилась, и выпила бы. Терять теперь уж нечего.
Рыська выскреб кашу свою до последней крупинки и, довольный, закрыл глаза.
Хорошо сидим. Я чай попиваю и ни о чем не думаю. Рыська так чуть не спит и блаженно мурлычет.
Да, хорошо сидим. Но посидели, да и хватит. Тут в кои веки день свободный выдался, надо все-все, что только можно, сделать.
И начну я с гримуара. Еще бабуля говорила, что если чего-то очень делать не хочется, то лучше это как раз и сделать первым.
Мне очень хочется узнать все. Только страшновато. Да и вредина старая может опять заартачиться.
Но куда деваться-то? Как ни говори, а своя она, родовая, ведьминская. Заартачится, да и сменит гнев на милость.
Или не сменит?
Я вздохнула. Неужели опять придется кровушки ей дать?
Нет, это уж слишком будет. Так часто нельзя ей, впадет в буйство, а потом заснет. Да так, что и не добудишься.
А она мне нужна в бодром состоянии.
– Рыська, просыпайся, дружочек мой, – решительно сказала я. – Неси гримуар. Вопросы у меня к ней. И много.
Паршивец даже глаза закатил. Понятное дело, не хочет с книжицей связываться. А потом покосился на недоеденную кашу в моем горшочке.
Ну вот что ты с ним делать-то будешь. Смешной он у меня.
– Потом доешь, ладно уж, – стоило сказать, так и глазки у него загорелись. Усы кверху поднялись. Вид такой воинственный сразу стал.
– Не жалее-шь ты меня, Ведянка, – но вот пожаловаться, это он завсегда.
– Ладно уж, Рыська, – я нахмурилась притворно. – Неси ее. Скорее начнем, скорее закончим.
Рыська фыркнул и исчез.
Не успела я и глотка сделать нового, как фамильяр вернулся.
Вид у него был вполне себе обыкновенный. Шерстка на брюшке гладкая, лоснится. Не буянила книга, выходит.
– Спит, что ли? – прошептала я.
– А что ей ещ-ще делать-то? – нахохлился Рыська. – Держи.
И положил гримуар на стол прямо передо мной.
Ну, что ж. Я выпрямила спину и положила обе руки на древнюю кладезь знаний. Книжица на удивление не стала артачиться. Тотчас встрепенулась и выкатила свой круглый глаз: