Ведьмы Отряда Огненный Феникс

Птица Регина

Ната развела в стороны полы и без того разорванной мантии и увидела решетку рёбер, плотно обтянутую кожей. Тар Ханэ почти не кормили. Это ведьму не удивило. Она положила пальцы на грудь пленника чуть ниже плеча, туда, где темнел синий завиток какой-то татуировки, и медленно провела вниз, минуя многочисленные шрамы. Пленник издал глухой яростный стон, и, к своему удивлению, Ната увидела, как напрягается мужская плоть Одарённого. Ната резко отдёрнула руку и отступила. Чуть не утратила контроль над магическими узами, удерживавшими пленника неподвижно, настолько неожиданной

оказалась эта реакция. Всмотрелась в измученное лицо – зубы плотно сжаты, он держал себя в руках с таким же трудом, как и сама Ната. Решительно замотав головой, чтобы отогнать наваждение, она снова подошла к Одарённому и прочертила пальцами ту же линию.

– Я просто проверю, всё ли в порядке с внутренними органами, – сказала Ната вслух, не зная, кому больше нужны эти объяснения, ей или пленнику. – Сердце, – произнесла она, останавливаясь ненадолго там, откуда раздавался размеренный тяжёлый стук. – Лёгкие, – прочертила пальцами линию слева направо, заставляя пленника закашляться. – Небольшой бронхит.

Ната неуверенно приложила руки к груди пленника и сосредоточилась, снимая воспаление. Несмотря на всю осторожность, Ната видела, как реагирует тело пленника на эти движения. Это было неестественно, но Ната заставила себя не думать о возбуждении своего невольного пациента. Проведя ладонями дальше, ведьма исследовала органы пищеварения. Нахмурилась, обнаружив застарелую язву желудка, и мягко погладила пленника по впалому животу. Движение пришлось повторить несколько раз – здесь требовалось куда больше целительной энергии. И каждый раз, когда пальцы Наты касались израненной кожи, пленник вздрагивал и крепче сжимал кулаки, пришпиленные к стене магией иты.

– Вот и всё, – произнесла Ната, убирая руки.

Одарённый молчал, занятый внутренней борьбой. Ната аккуратно запахнула обрывки мантии, подняла с пола ошейник и защелкнула на шее пленника.

– Я сдержу обещание, – сказала она, отодвигаясь. – Путы скоро спадут, и ты сможешь передвигаться по камере. Но тебе же лучше, если Кейлин не узнает ни об этом, ни о том, что мы делали наедине, – Ната коротко усмехнулась. – И чего не делали, конечно.

***

Ната подцепила факел и вышла из помещения.

Плотно закрыла дверь и заперла одним из ключей, висевших на связке. Теперь, когда в руках у неё был хоть какой-то источник света, путь наверх показался не таким долгим и запутанным. Однако стены, пропитанные тьмой, всё так же давили.

Кейлин ожидала её в той же гостиной. Пила вино из серебряного кубка, разукрашенного звериным орнаментом.

– Тебе понравилось? – спросила она, слегка поворачивая голову в сторону гостьи.

Ната только кивнула, не в силах врать. Взяла со столика забытый хрустальный бокал и залпом осушила.

– Кейлин, – сказала медленно, словно приходилось говорить в воде, – я устала сейчас. И меня ждёт… ждут.

Кейлин довольно кивнула и хитро посмотрела на Нату.

– Но ты придёшь ещё? – спросила она.

– Обязательно, – Ната почти выдохнула это слово и замолчала, не желая продолжать.

Кейлин рассмеялась.

– Да,

Ната… Это власть… – глаза ведьмы, устремлённые в огонь, блестели, отражая всполохи пламени. – Власть, которой не найдёшь даже в покоях Верховного Магистра… – она тряхнула головой, останавливая себя. – Что это я… Слишком много говорю, а ты устала.

Кейлин поднялась и протянула руку Нате. Та пожала предложенную ладонь непослушными пальцами.

– Я тебя провожу, – добавила Кейлин, подхватывая с кресла плащ.

Они вместе вышли во двор, Кейлин помогла Нате оседлать коня. Сплошной стеной лил дождь. Кейлин дважды спросила Нату, не хочет ли та остаться и переждать непогоду. Ната лишь качала головой. Только миновав ворота замка, она вдохнула свободно. Впрочем, и эта минута одиночества оказалась недолгой. Стоило Нате выехать на мост, соединивший владения Кейлин с островом Душ, как в голове у неё раздался встревоженный голос Лэта.

– Что там, капитан?

Ната покачала головой. Затем, спохватившись, произнесла мысленно:

– Не могу пока говорить.

– Очередная пустышка? – не унимался Лэт.

Нате действительно было трудно сосредоточиться на разговоре. Дождь все лил как из ведра. Конь то и дело поскальзывался. А мысли всё время возвращались к тому, что Ната предпочла бы не показывать своему юному помощнику.

– Завтра. Утром, – бросила коротко, и, хотя Лэт ещё несколько раз пытался что-то уточнить, больше не обращала на него внимания.

***

Дома она оказалась уже далеко за полночь. Однако стоило промокшей до нитки, похожей на искупавшуюся в луже кошку стражнице пересечь порог, как высокий силуэт показался из темноты и устремился к ней. Заключил в объятья. Принялся распутывать завязки плаща.

– Эйр, – выдохнула Ната, не успев произнести ничего больше.

Светлые волосы супруга мягкой кисточкой мазнули её по щеке. Уверенные нежные руки расправились с застёжками бархатного жилета и принялись бороться с мокрым белоснежным платком.

– Эйр, перестань, испачкаешься и простудишься, – сказала Ната сурово, собрав последние силы, и отстранила мужа.

Эйр была одет по-домашнему, в свободные шерстяные брюки и тонкую батистовую сорочку. Под глазами у него слегка припухло, выдавая то, что он провёл бессонную ночь в ожидании жены. Ната бросила косой взгляд на диван, упавшую на пол книгу и беспорядочно разметавшийся кашемировый плед.

– Опять не ложился?

Эйр покачал головой.

– А ты чего ждала? – спросил он.

Ната вздохнула. Отпустив плечи мужа, подошла к дивану, подняла книгу и, заложив страницу уголком, посмотрела на обложку:

– Тайны Магистории или Ночные переулки Атоллы… Свет всемогущий, Эйр, ещё бы после такого уснуть.

Эйр не ответил. Он переместился к буфету и принялся хлопать дверцами.

– Нет, Эйр, нет! – Ната воздела руки, предваряя вопрос. – Я ничего не буду. Я ничего не хочу.

Она подошла к мужу вплотную и, смирившись с тем, что его сорочка уже промокла насквозь, нежно обняла и поцеловала в уголок губ.