Ведьмы Отряда Огненный Феникс
Шрифт:
– Золотце моё, я устала как гребец на галерах. Я даже не знаю, смогу ли уснуть. Я была у Кейлин. Мы вместе служили когда-то. И мы ничего не делали, только выпили пару бокалов вина. Но там за окнами тропический ливень, меня разморило, я на ногах не стою. Прошу тебя, пожалуйста, просто пошли спать.
Эйр с сомнением посмотрел на Нату.
– А если ты простудилась? – спросил он.
Ната яростно замотала головой. Эйр отставила в сторону графин с водой, в которой уже собирался что-то растворить.
– Ладно, – сказал он осторожно и так же аккуратно поцеловал Нату в лоб, – но больше так не делай, хорошо?
Ната
ГЛАВА 3. День
Ната так и не сомкнула глаз до рассвета. Ближе к утру встала и тихонько, чтобы не разбудить Эйра, прокралась к окну. Укрывшись гардинами, долго смотрела на север – туда, где вздымались подёрнутые туманной дымкой шпили Брен Тантара. Это имение, доставшееся Кейлин совсем недавно, находилось на западной оконечности архипелага. Практически, это был уже не остров, а небольшая часть суши, которая во время прилива соединялась с материком лишь тонким перешейком. Кейлин была младшей в семье и на родовое гнездо никогда не претендовала, но война изменила слишком многое. Её старший брат погиб. Отец был тяжело ранен.
Брен Тантар принял удар отступников первым. Вековые стены дрогнули… но устояли. Впрочем, тогда Одарённых ещё не называли отступниками, тогда их звали – слуги Армии Заката. И вёл их могущественный Сайдэ Киан. Он стал единственным из магов, чей сговор с Изначальными удалось доказать. Но к тому времени, когда всеми правдами и неправдами солдатам Атоллы удалось загнать Киана обратно на материк, любого, кто мог читать заклятья, не вдохнув эликсиров, называли преступившим.
Ната могла это понять. Ита, Пыльца фей, лежала в основе всех магических напитков, но использование её обходилось слишком дорого – во всех отношениях. Такие, как она, быстро старели, а перед смертью часто сходили с ума. К тому же, каждая новая порция иты действовала хуже предыдущей. А ещё глаза, которые с годами у ведьм начинали пылать красным закатным заревом…
А вот чародеям, Одарённым, порошок был не нужен. Они черпали силу у самих Изначальных. Магия текла по их жилам. Магия, какой сидевшие на ите ведьмы Магистории не могли себе даже представить. Им завидовали. А потому, когда к рубежам Магистории подошла Армия Заката, напитанная силой демонов, это послужило сигналом для всех, кому чародеи были костью в горле. Не смущаясь того, что настоящий враг стоит у стен, толпы, подгоняемые аристократией, жгли башни магов и ровняли с землёй дворцы Одарённых – а чародеи, надо сказать, жили весьма неплохо. Внезапно те, без кого накануне не обходилось ни одно торжество, кого любили и почитали в больницах и школах, в армии и в торговле – оказались виновниками войны.
И вот тогда появилось слово «отступники». Ната не знала ни одного чародея, который после погромов остался бы на стороне Магистории. Все они ушли на континент, и многие поддержали Киана. Те семь… О них заговорили уже ближе к концу. Теперь Ната не была уверена, что они были врагами. А тогда, как и сказала Кейлин, всё было просто. Каратели получили приказ. Приказ уничтожить тех, кто убивал и калечил их братьев и сестёр. И каратели сделали своё дело – как всегда.
Конечно, после войны начались суды.
Ната против воли оглянулась на спящего в её постели мужчину. Они с Эйром были одногодками. Даже однодневками. Родители поженили их при рождении. Но если Эйр выглядел чуть старше двадцати, то Нате теперь можно было дать все сорок. Конечно, она была крепка духом и телом – работа обязывала. Да и иту принимала только в самых крайних случаях, стараясь обходиться трансами и физическими практиками. Только потому, должно быть, она и была ещё жива. И даже более или менее в здравом рассудке. В отличие от Кейлин…
Ната вздохнула и снова посмотрела за окно.
Война давно прошла, но шрамы её тут и там виднелись на гладкой коже Магистории. Они с Кейлин сами были наподобие этих шрамов – неприятным напоминанием о том, что и магистры не всегда правы. Ната давно свыклась с этой мыслью. Просто старалась меньше показываться на глаза тем, кто не желал её помнить. Теперь же, побывав в тайных подвалах замка Брен Тантар, она поняла, какой полноценной жизнью жила все эти годы. Натаниэль не знала, кто мучает её сердце больше – маг, прикованный цепью, изуродованный и забытый всеми, или бывшая ведьма и верная подруга, навсегда оставшаяся на войне.
***
Светало. Ната увидела, как прозрачная завеса первых солнечных лучей отражается в окнах далёкой мельницы. Дождь давно закончился, и утро обещало быть ясным. Ната обернулась, подошла к кровати и осторожно поцеловала Эйра в висок, стараясь не потревожить его сон. Затем обошла постель и, на минуту остановившись перед зеркалом, пригладила каштановые кудри.
Достала из комода новую блузку – на сей раз совсем простую – и бледно-голубые штаны. Натянув их, накинула сверху такой же простой светло-синий камзол. Плащ ещё не высох, надевать его не хотелось, но и дома бросить было нельзя – какая-никакая, а всё же гвардия. Подумав, Ната перекинула этот символ служения Магистории через локоть и отправилась к двери. Уже в прихожей наткнулась на зевающую экономку.
– Завтракать будете, госпожа?
В животе у Наты требовательно заурчало, но она лишь отрицательно покачала головой. Мысль о том, чтобы есть, сидя на солнечной веранде, пока незнакомый, но теперь уже подопечный ей чародей сидит в кандалах голодный и израненный, вызывала отвращение. Она торопливо вышла на улицу, не дожидаясь, пока Карти начнёт её уговаривать, но у коновязи остановилась. Ехать верхом не было сил. Бессонная ночь давала о себе знать. Пройдя пару домов вдоль улицы, остановилась на перекрёстке и привлекла внимание извозчика.
– До Острова Стражей, пять монет, – бросила она.
Извозчик посмотрел в ответ с нескрываемым удивлением. Особенно внимание его привлёк белый плащ, перекинутый через локоть – стражи редко пользовались наёмным транспортом.
– Да или нет? – спросила Ната ровным голосом, готовая окликнуть другого.
Извозчик кивнул головой в сторону закрытого экипажа. Ната залезла внутрь. Кэб тронулся. Она ещё успела увидеть два моста, промелькнувшие за окнами, и несколько дворцов, когда сознание её, наконец, уступило сну.