Ведьмы-провидицы

Хенди Барб

А что произойдёт, когда убийца поймёт, что не сможет атаковать Инну? Выберет другую жертву? Нет, Яромир должен верить в пророчество Селин. Это всё, что у него есть.

Он провёл рукой по подбородку и попытался вспомнить, когда в последний раз брился. Его в прошлом аккуратная бородка превратилась в бороду. Но Яромир слишком устал, чтобы заботиться об этом.

Раздался стук в дверь.

Вздохнув, он пошел открывать. Может, Павел или Рюрик забыли что-нибудь.

Но

это была Бриджит, на которой из одежды не было ничего, кроме шёлкового халата с полуразвязанным поясом. Она шла от своей комнаты в таком виде? Её золотисто-рыжие волосы были свободно распущены. Его глаза скользнули по лицу, затем двинулись вниз по горлу до ложбинки между грудями. Он помнил, что её тело было чувственным и мягким.

— Боюсь, я обидела тебя сегодня, — улыбнулась она. — Если так, я пришла извиниться.

То, что Бриджит пришла сама, должно быть унизительно для её достоинства. Ведь он не отвечал на записки и не звал к себе. Она была замужем за одним из богатейших торговцев шёлком в провинции, а теперь делила постель с бывшим наёмником.

Мысли Яромира были противоречивы. С одной стороны, он помнил о её жестокости к Амели, отчего появлялось желание послать подальше эту женщину. С другой стороны, Яромир так устал, ему просто необходимо переключиться. Они всегда друг друга в этом выручали.

Отступив назад, он придержал дверь. Бриджит вошла, не скрывая торжествующую улыбку. К тому моменту, когда он закрыл дверь и обернулся, женщина развязала пояс и позволила своему халату упасть на пол.

Яромир не сдержал резкий вдох. Её кожа была безупречна. Взгляд его перемещается с высоко посаженных грудей на маленький треугольник красного золота между бёдер. И вот он уже идёт к этому манящему телу, обхватывает одной рукой спину, а другую руку запускает между её ног.

Бриджит ахнула и быстро проговорила:

— Не снимай броню.

Яромир знал, что ей нравится близость с солдатом и никогда раньше не возражал. Но сейчас эта фраза подействовала отрезвляюще. Он не знал почему. Притянув её ближе, он прижал свой язык к её рту и стал ждать ответа от своего тела.

Но тут в сознании стали снова и снова всплывать резкие слова:

«Наверняка вы жили на ферме. Там были свиньи? Я слышала, что почти все крестьяне Дамека разводят свиней.»

Жёсткий тон эхом отдавался в его ушах.

Скользя рукой по спине, он припал к её груди словно готовый выпить, целовал всё настойчивее, готовясь к возбуждению.

Это не сработало.

«О, магазин! Как мило. Значит, свиней размещали на заднем дворе.»

Он остановился. Потом ещё раз поцеловал её.

И снова ничего. При всей красоте, воспоминания о её попытке повредить Амели въелись в его мозг.

— Что? — спросила она.

Он

поднял халат и протянул ей.

— Я устал. Вернитесь к себе.

— Яромир?

Он видел, как с её губ готовы сорваться тысячи вопросов. И надеялся, что она не станет спрашивать. Он слишком устал, чтобы лгать ей сегодня вечером. Однажды сказанные слова нельзя вернуть обратно. Это великая трагедия жизни. Слова никогда не могут быть взяты назад.

Она, похоже, тоже это поняла. Хладнокровно улыбаясь, она взяла протянутый халат.

— Конечно. Тебе нужно только позвать, и я приду.

Повязав пояс, она изящно вышла.

Яромир постоял, глядя на закрывшуюся дверь. Он не думал, что снова когда-нибудь позовёт её.

Амели не знала, что делать.

Она привела Селин обратно в их покои. Амели надеялась, что потрескивающий в камине огонь поможет сестре немного успокоиться. Но Селин продолжала дрожать, вышагивая по комнате.

— Он неправ, — продолжала она шептать. — Почему он этого не видит? Антон должен увезти её отсюда, но почему-то не хочет меня слушать. Он прислушивается только к своему лейтенанту.

— Селин! Что с тобой?

Амели никогда не видела свою сестру такой. И снова она подумала, что Селин ошибается. Инна не может быть следующей жертвой. В прошлый раз по случайности бедная девушка, которую она назвала, оказалась следующей жертвой. Естественно, такое не повторится. Такая стратегия не даст результатов.

Селин посмотрела на нее.

— Яромир ошибается, он просто убьёт Инну.

— Ты не можешь это знать. Ты что, начинаешь верить в свою игру?

Постояв ещё немного, Селин подошла к кровати и присела с краю.

— Подойди и посиди со мной. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я должна была сказать раньше, но не знала, как это сделать.

Амели медленно подошла к сестре. Ей это не нравилось.

— Что?

Селин открыла рот и снова закрыла. Она действительно не знала, как это сказать.

— У нас никогда не было секретов друг от друга, — сказала Амели.

— Не было, — Селин снова помолчала. — Я видела будущее, когда гадала девушкам… действительно видела их будущее. Это началось еще дома, когда я предсказывала для Рианнон. Я видела Дамека, что он ложно обвинил жену в прелюбодеянии и приказал задушить. Я на самом деле видела, как Сибил умерла. Я видела, как руки в чёрных перчатках тянулся к её лицу и горлу. А сегодня я видела, что Инна тоже умрёт.

Амели застыла. — Нет. Я знаю, что мать могла предвидеть по-настоящему, но мы… мы живем своим умом.