Ведьмы танцуют в огне
Шрифт:
— Вы хотите, чтобы у вас коровы были лучше, чем у соседа?
— Нет, я хочу, чтобы они у него все перемёрли, потому что, я уверен, это он на моих коровок порчу наслал…
И приходилось выполнять, потому что платили деньги, давали продукты или что иное.
— Пусть у моей сестры вместо носа вырастет жаба!
— Сделайте так, чтобы все меня боялись…
— …она ушла от меня, так пусть ей будет плохо!
— Да я уверен, что Якоб украл у меня репу и посадил у себя на
И прочая дребедень, которой люди всегда желают. Никто не просил счастья для ближнего, даже тех, кто желал быть лучше других, было очень мало.
«Сделайте, чтобы ему было хуже, чем мне!» — это было похоже на гонку вглубину, на неведомую игру в «отставашки», где нужно не обогнать других, но заставить их отстать от тебя.
И Хэлена больше не удивлялась, откуда взялась охота на ведьм, инквизиция, казни, доносы, порча и сглаз. Это были всего лишь проявления зависти и ненависти, царивших под этим небом.
Но зависть и ненависть платили деньги. И общине приходилось преумножать зависть и порождать ненависть, идя на сделку со своей совестью, чувством справедливости и даже верой.
А в конце сентября к ним пришёл вовсе странный посетитель.
— …плавят, мерзавцы, целые талеры в крейцеры. По весу выходит одинаково, а в сумме — больше. Да ещё стараются поменьше серебра добавлять, чтобы дешевле вышло. Видано ли, чтобы сто лет назад талер стоил семьдесят пять крейцеров, а теперь — больше тысячи? Чиновники и ландскнехты крейцеры уже не принимают, скоро и мы перестанем, — трактирщик махнул рукой.
— Сейчас война, шведы уже близко, так что крейцер ещё подешевеет, — сказал Барс, стоявший рядом.
— Господи, спаси нас, — вздохнул Отто.
В этот момент входная дверь со скрипом отворилась, звякнули набитые на неё подковы, внутрь, в сопровождении двоих солдат, вошёл крепкий лысый мужчина, одетый как ландскнехт.
Хозяин Отто как-то незаметно, бочком-бочком исчез в проёме подвала. Немногие посетители вжались в стулья и искоса наблюдали за тем, как пришедший шагал к стойке.
У стойки стояли Барс, Мать и Хэлена.
— Я к вам, — отчеканил он, холодно глядя ей в глаза. — Меня зовут Вольф, я капитан гарнизона.
Как его зовут, знали все. Он пришёл, даже несмотря на то, что городской страже не доставляло особого удовольствия прохаживаться рядом с трактиром — появлялась смутная тревога, хотелось уйти отсюда подальше. Но он не был рядовым стражником и пришёл сам — видимо его привела очень сильная нужда.
Мать кивнула. Казалось, она тихо обрадовалась ему.
— Нам нужно поговорить, — потребовал он.
— Говорите, — спокойно предложила старуха.
Вольф оглянулся на посетителей,
— Давайте отойдём. Пусть это будет только между нами.
Мать открыла двери подвала, где стоял мрачный Отто.
Солдатам он приказал остаться наверху. Они спустились вниз, и Барс с Хэленой проводили их взглядами.
— Уж как я за вами гонялся, но не мог найти, — сказал он. — Вся стража с ног сбилась. А тут как будто сам Бог указал мне путь к вам.
— Что же вы хотите? — спросила Мать. — Арестовать нас?
Он помялся, как новобранец, а потом вымолвил:
— Нет, дело в другом. Моя жена очень сильно больна. Она видит какие-то чудовищные сны, громко кричит по ночам, не узнаёт меня и детей.
— Быть может, у неё расстройство ума? — спокойно осведомилась Мать. — Вы пробовали звать врачей?
— Я уже всё перепробовал — и врачей, и священников. Но они только руками разводят. Врачи говорят, что это неизвестная науке болезнь. А священники — что это порча, насланная кем-то.
— Что же вы хотите от нас? Вы ведь не думаете, что…
— Если бы я так думал, то сжёг бы ваше логово, — резко ответил Вольф. — Я пришёл сюда за другим.
— Зачем же?
— Скажите, вы можете избавить мою жену от этого… сглаза, порчи, или как там у вас это называется?
Мать неопределённо повела головой.
— Давно это с ней?
— Уже больше месяца.
Мать покачала головой, перебирая птичьи кости в мешочке, и промолчала.
Молчал и капитан стражи. Наконец, когда пауза стала невыносимой, он спросил:
— Это значит — нет?
Ведьма снова покачала головой.
— Я знаю этот вид порчи, — проскрипела она, — она очень сильная. Я не знаю, сможем ли мы вам помочь.
— Я очень хорошо заплачу, — торопливо начал он, но потом вдруг остановился. — Но если вы не излечите её, я всех вас уничтожу.
Снова повисла пауза, во время которой Мать сверлила гостя взглядом.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Мы сделаем всё что сможем, но и вы должны будете помочь нам.
— Я сделаю всё, что в моих силах.
— Всего не нужно. Вы придёте завтра, мы дадим вам снадобья и скажем, как ими пользоваться. И, возможно, вашей жене повезёт.
— Сколько я вам должен?
— Давайте решим это, если нам всё же удастся исцелить её. Я верю в вашу честность.
Вольф кивнул.
— Это всё? — спросил он.
— Да, — ответила Мать. — Возвращайтесь завтра.
Когда он ушёл из маленького трактира, Мать позвала к себе Хэлену.
— Лиса, сними свою порчу с его жены. А завтра дай ему каких-нибудь мазей, зелий… Ну, чтобы он поверил.