Ведьмы танцуют в огне
Шрифт:
Вскоре подошёл Готфрид с двумя солдатами. Они связали Хэлене руки и застыли в ожидании приказа.
— Эта фройляйн — ведьма, — втолковывал Дитрих Эбенхольцу. — Предательница и ведьма. И шлюха к тому же, как вы сами могли убедиться.
Демонолог кивал, но Хэлена подметила, что делал это неискренне, словно боясь поспорить с ним. Она злилась на Дитриха за то, что он начал говорить о ней такое в присутствии Вольфганга. Пусть даже она его больше не увидит.
— Это не так, — со злобой процедила Хэлена. — Это ты — слабак.
Дитрих мгновенно покраснел, его глаза вылезли из орбит.
— Что? — заорал он. — Да как ты смеешь, ведьма? Гога, я ей сейчас рыло разобью!
— Успокойся, Дит! — Готфрид поймал его за руку и оттащил. — Спокойно, нам она нужна живой.
— Да я и не собираюсь её убивать, — ответил тот.
— Но и калечить её не нужно!
— Гога, — начал Дитрих, а потом оглянулся на Хэлену, на стражников и Эбенхольца и сказал: — Давай отойдём.
Они отошли, и Хэлена видела, как Дитрих в чём-то оживлённо убеждает Готфрида. Слов она разобрать не могла. А вот теперь Готфрид начал спокойно и размеренно отвечать ему.
— Да ты спятил? — заорал Дитрих. — Как так можно?
Готфрид спокойно ответил ему и пошёл к Хэлене. Дитрих поспешил за ним, возмущаясь на ходу:
— Гога, у тебя совсем не все дома? Что за колдовство на тебе?
— А что? — отвечал тот. — Стражники ничего не вспомнят, потому что мы угостим их пивом. Так ведь?
Стражники переглянулись и неуверенно кивнули.
— Вот видишь, — сказал он Дитриху.
— Да это предательство, измена! — негодовал тот.
— Но я не могу по-другому, — отрезал Готфрид. — Иначе это преступление против чести.
— Ты — дурак! — рявкнул Дитрих.
— Хэлена спасла мне жизнь, — отчётливо и медленно, словно объясняя тугодуму, проговорил Готфрид.
— И что с того?
Готфрид повернулся к Хэлене.
— Спасибо тебе за то зелье там, на кладбище, — сказал он. — Развяжите её.
Стражники сняли с её рук путы.
— А теперь, Хэлена, можешь идти. Но если мы увидимся снова, то не рассчитывай на подобную доброту.
— Гога, ты — дурак! Гога, тебя повесят! — Дитрих закатывал глаза и драл себя за волосы. — Я таких болванов в жизни не видел…
— Спасибо тебе за твоё благородство, — ответила Хэлена. Ей вдруг стало стыдно за то, что она врала Эрике про него. — А мои родители?
— Хэлена, уходи, — повторил Готфрид.
— Мы тебя ещё поймаем ведьма, — сказал Дитрих зловеще. — Мы тебя поймаем, и уж тогда ты не отвертишься. Пойдёшь на костёр! Шлюха!
Хэлена оглянулась на Эбенхольца, который стоял на месте, не зная как реагировать, и, подобрав подолы платья, побежала прочь.
А вечером… Этим вечером дом Айзанханга был пуст. Зря ждала своего сына чета Байеров. Ночь уже опустилась на черепичные крыши, на дымящие трубы. Улицы опустели, закрылись ставни и задвинулись засовы. В доме Фридриха Фёрнера Вольфганг Эбенхольц готовился ко сну.
Готфрид же с Дитрихом
Глава 29
БЕГСТВО
— …а потом, — сказал Готфрид, — Дитрих отозвал меня в сторону и предложил изобразить ссору. Мы так и сделали. Я приказал отпустить Хэлену, будто бы из чувства долга, и, когда она ушла, мы отправили за ней мальчишку, обещая ему пять талеров за слежку.
— Моих талеров, — как бы между прочим вставил Дитрих.
— Весьма похвально, — ответил Фёрнер, поглаживая бородку. — Примите моё восхищение вашей смекалкой, Байер. Вы, безусловно, получите свои деньги назад. Ну, так вы узнали, где прячутся ведьмы?
— Так точно.
— В таком случае тотчас собирайте солдат. Байер, оставайтесь здесь, берегите рану.
Со стуком, подобным лязгу подков по мостовой, Готфрид сбежал вниз по лестницам.
— А ну, дармоеды, все на выход с оружием и строиться в линию! — рявкнул он так, что в высоких окошках зазвенели стёкла. Сам лейтенант Кратц испугался бы его сейчас.
Ландскнехты в грохоте доспехов, отчётливо слышном в тишине ночи, бросились исполнять приказ. Готфрид обошёл все коридоры и даже спустился в подвал, убедившись, что никого не осталось в ратуше.
Когда он показался снаружи, стража уже построилась и ожидала приказов. Два десятка солдат. Алебарды и доспехи начищены, блестят в свете привратных факелов. На мужественных лицах серьёзность и решимость.
Вывели карету Фёрнера, запряжённую белой лошадью. Викарий выглянул на мгновение из окошка, поманил Готфрида к себе.
— Вот, держи, может понадобиться, — с этими словами викарий протянул Готфриду старенький пистолет, — Вернёшь. А теперь следуйте за мной.
Он и постучал в переднюю стенку кабины и карета тронулась. За ней, построившись в два ряда и чеканя шаг, двинулись ландскнехты.
Готфрид шагал впереди всех. Тело вспоминало солдатскую муштру, и ноги сами ступали в такт, но глубоко внутри сидело волнение и страх. Если бы его нервы и прочие поджилки были из железа, то их дребезжание, наверно, перекрыло громоподобную поступь стражи.
Нужно собраться. А то трясётся, как дьявол в церкви. Интересно, сколько их там? Справятся ли с ними два десятка ландскнехтов? Эрику, наверное, хорошо охраняют. Если только… если только прямо сейчас они не пытаются повторить тот ритуал. Но ведь шабаши только по церковным праздникам? Но разве ритуал проводится обязательно на шабаше? Хотя нет, на шабаше всегда присутствует дьявол, поэтому…
Хотя, кто сказал, что они проводят ритуал прямо сейчас? Что мешало им провести его раньше? От таких мыслей Готфриду стало тревожно, он некстати подметил, что ведьмы попритихли в последнее время.