Ведьмы.Ру 2
Шрифт:
Соблюдайте ограничения по ёмкости собак.
— Это… мыши? Те самые? — Элеонора оглянулась на Данилу. — Реально?
— Хочешь ущипну? — предложил он, а получил почему-то в бок от Таракановой. Ещё и глаза выпучила, явно намекая, что не стоит при живой невесте щипать бывших.
И вправду не стоит.
Жизненный опыт подсказывал, что в этом случае можно отхватить от обеих.
— Те самые, — сказала Ульяна. — Ты мышей не
— Вообще-то боюсь. Но нормальных.
Мышиная империя начиналась за дальней дверью. То есть сперва пришлось спуститься в подвал, где Элеонору встретил гроб, окружённый мониторами.
Правда, к этому она отнеслась довольно спокойно, огляделась и сказала:
— Что ж, всегда ценила сочетание традиций и современности…
И прошествовала дальше.
Ну вот, а у дальних дверей замерла, разглядывая мышиный дозор. Мыши с прошлого раза стали крупнее, чешуя их поблескивала в электрическом свете ламп, а ещё поблескивали наконечники копий, которыми мыши были вооружены.
И шлемы поблескивали тоже.
Такие вот, маленькие, но вполне настоящие. Щитам Данила почти и не удивился. В конце концов, если есть Империя, копья и шлемы, так почему бы и щитам не быть.
— А этих?
— А это ненормальные мыши. Почему-то бояться не выходит.
— То есть? — Никита помахал мышам рукой, но стража осталась неподвижна. — Погоди, ты боишься пушистых серых крохотулек, но вот эти, в чешуе и броне тебя не пугают?
— Они стильные, — ответила Элеонора как-то растерянно. — И вообще не похожи.
— На мышей?
— Ни на что. А мы чего ждём?
— Гонца, — пояснил Игорёк, наклоняясь. Перед стражей возникла мышь, шлем которой украшала красная щётка. Она вышла вперёд и что-то громок пропищала. — Тут всё-таки суверенное государство начинается…
— Знаешь, Тараканова, — Элеонора присела на корточки. — Раньше ты мне казалась редкостной занудой.
— Я? Тебе? А сама?
— У меня была цель, хотя я как раз предпочла бы быть занудой. Но я не о том. Я ошиблась в прогнозе. Человек, у которого в подвале суверенное государство чешуйчатых мышей не имеет морального права на занудство.
— Прозвучало занудно, — влез Никитка. — Лысый, вот хватит выпендриваться!
— Пи! — пискнул мышиный центурион обиженно.
— Хорошо. Гай Юлий Лысый, хватит выпендриваться! Так лучше? Их император опять чего-то не того начитался… их всех разбили на центурии.
— Пи-пи!
— И они отрабатывают навыки слаженного ведения боя, чтобы в момент истины встать сплочённо плечом к плечу…
— Ага, — только и выдала Элеонора. А потом поклонилась и сказала: — Рада приветствовать вас, Гай Юлий… Лысый?
— Пи, — кивнул мыш и лапой махнул.
— У него шерсть на боку не росла. И кусок хвоста кот отгрыз. Раньше. Ну, когда он был обычной
— Ужасно…
— Пи! — мыш ударил себя в грудь.
— Он уверен, что истинная сила воина не в броне и хвосте, но в храбрости духа!
— Совершенно с вами согласна… а гонец скоро придёт?
— Уже, — Никита почесал себя за ухом. — Слушай, Игорёк, я тут чутка обернусь, ладно? А то мне с Вилли неудобно общаться будет… ты это…
— Только не блевать!
— И не собирался. А ты мог бы и не поминать. Я ж не специально так-то… дамы, отвернитесь…
— Пи-пи, — мыш подошёл к Элеоноре и коснулся туфельки. — Пи…
— Я не понимаю!
— Я тоже, — заверил Данила, потому что действительно не понимал. Отец всегда говорил, что надо языки учить. С английским у Данилы было нормально, французский тоже более-менее зашёл. А вот интересно, мышиный сойдёт за ещё один иностранный?
— Он просит, — в собачьем обличье голос Кита был хрипловат. — Разрешения признать вас дамой сердца, чтобы сохранить твой светлый образ в душе и служить ему, совершая подвиги…
— Это, по-моему, уже чутка другая эпоха, — сказал Данила и заработал укоризненный взгляд.
— Не мешай, — шёпотом сказала Ульяна и взяла под руку. Так, наверное, чтоб щипаться не полез. — Тебе что, жалко?
И сказано это было очень определённым тоном. В смысле тон этот явно указывал, что правильный ответ на этот вопрос возможен лишь один.
— Нет, конечно! Пускай служит. В самом-то деле… и вообще, это Василий пусть беспокоится, что его подруге кто-то там служить собирается.
А Василий покраснел.
И Элеонора.
И мыш запищал громко так.
— А… Гай Юлий Лысый говорит, что его чувства исключительно возвышенные и потому не помешают счастливому браку… Лысый, там до брака ещё страдать и страдать. Чего? В любом нормальном романе герои сначала должны настрадаться, чтоб потом пожениться, — Никита протиснулся через ноги. — Мне всегда казалось, что это специально делают, типа, чтоб они к семейной жизни адаптировались…
— В каком романе?! — Элеонора поглядела на Ульяну, а та пожала плечами.
— Практически в любом, — Никита протянул мышу лапу, которую тот пожал. — И вы вполне вписываетесь. Сами смотрите. У Ульки два жениха, один из которых заглядывается на Эльку, но не имеет возможности отказаться от свадьбы. Нормальная такая любовная трагедь…
— Не обращайте внимания, — Игорёк перехватил шпица за шкирку. — Это в нём огурцы с молоком в реакцию вступили. Пошли… нам уже разрешили. Гай Юлий проводит. Дань, возьмёшь?
— Лучше уж я, — Элеонора наклонилась и протянула сложенные лодочкой ладони. — Если, конечно, это не оскорбит доблестного воина… но куда идти?