Ведьмы.Ру
Шрифт:
— То есть, согласился.
— Честно… не думал. Были у меня иные… варианты. Конечно, сейчас понимаю, что с ними вляпался бы куда как серьёзней. Но она, эта женщина, усмехнулась так, хитро, и говорит, что, мол, должок за нами числится. Старый… слово сказано. И писульку из ридикюля достаёт. Пожелтевшую. Расписку, стало быть, от Фёдора, Макаровая сына, фамилии Мелецких, ведьме Анисье данную…
Всё-таки хорошие у Стаса конфетки. Прям до глубин сознания пробирают.
А вот сказок Даниле в детстве
Обидно, да…
Может, батя решил компенсировать?
— И как в руки взял, так и понял, что если долг не вернуть, то… — отец шею потрогал. — А она смеется, мол, ещё спасибо скажешь… что раз уж такое дело, то в честь помолвки вашей одарит и будущего родственника. Зайцем. Зайца хоть помнишь?
— Того… самого?
Плюшевого.
Сшитого явно вручную, а потому слегка кривоватого и откровенно страшного, если судить по фоткам. Но Данила этого зайца помнил и без фоток, и совсем иным — мягким и удивительно приятным на ощупь. Таким, которого хотелось держать в руках. А ещё спать с ним было спокойно.
Тоже бред?
— Того самого. Договор подписал. Честно, не рассчитывал, что выйдет хоть что-то, но на следующий день на счету деньги появились. Потом пара контрактов будто сами собой в руки приплыли. Выгодных донельзя. Другое и третье… и у тебя вот дар прорезался, хотя до того все говорили, что ты пустой.
Как оно возможно?
Ребенок или рождается с даром, или… это же основа основ.
— Зайца этого я выкинуть хотел, точно помню, что собирался. Но за каким-то тебе в кроватку сунул. Ну а ты как вцепился и всё, не выпускал. Спал, ел, на горшке сидел.
Вот честно, Данила и без этих подробностей обошёлся бы.
— Нянька твоя тогда по приказу Машкиному хотела вытащить эту дрянь, выкинуть, так ты её огнём опалил и так…
Отец махнул рукой.
— Тогда я и запретил зайца трогать.
— Ага…
— Чего «ага»?
— Ничего. Так… в целом… просто «ага».
Нет, с розовой ватой жить, конечно, приятно и легко, особенно если в ней бултыхаются разноцветные воздушные шарики, но думать хотелось бы всё же мозгами.
— А мне… казалось… что это родовой.
— Родовой? Откуда ему взяться. Да, предок наш с даром был. Потом ещё женился неплохо, на дворянской девице, но, сам понимаешь, не из числа первых. Стало быть и дар у неё был такой, слабенький. Сын его тоже… ну и так повелось. Матушка твоя вон из Поскудиных. Род славный, большой, но… меленький, — отец показал ладонью. — Дар даже не во всех просыпается… она вон…
Ну да, матушка была бессильной, что, впрочем, её совершенно не расстраивало.
— А ты вот… порадовал.
Хоть когда-то Данила его порадовал.
— Если б мозги включал, а не самомнение, то радовал бы и чаще, — обрезал отец и вздохнул. — Ладно, сам виноват… дела пошли,
Дальше скинула.
На нянек.
На сад элитный постоянного времяпребывания, в котором было, конечно, неплохо, но… потом как-то гувернёр.
Лицей.
И университет.
— Почему ты раньше не сказал? — задал вопрос Данила. — Про… помолвку. Мама…
— У мамы на тебя свои планы. А не сказал. Знаешь… чем дальше, тем большим бредом оно казалось-то… вот… и никто не беспокоил. Я и подумал, что, может, как-нибудь оно само… ну… решится.
Это было настолько не похоже на отца, что Данила даже растерялся.
— Само?
— Так… любую помолвку расторгнуть можно. Есть там один прелюбопытный пункт… — отец снова обернулся. И вправду думает, что кто-то их подслушивает? Данила тоже на дверь поглядел. Обычная. А что за нею — не понятно. То есть скорее всего пара охранников, но всё равно… — Что если до твоего двадцати пятилетия та сторона не обратиться за исполнением сделки или же сама прямо и однозначно откажется поддерживать договор, он будет расторгнут.
— И?
— Я обязан буду вернуть взятую в долг сумму.
— И?
— Деньги давно лежат на отдельном счету.
— То есть, ты не собирался…
— Женить тебя? Вообще-то собирался. У моего партнера дочь имеется, правда, ей пока шестнадцать только…
— Папа!
— Должен же от тебя хоть какой-то толк быть. Раз к работе нормальной ты не годен, так хоть послужишь укреплению связей.
Этак служить Данила готов не был.
— Честно говоря, я думал просто дождаться. Тут уже недолго осталось.
Ну да. Месяц тому Даниле двадцать четыре исполнилось. И значит, меньше года подождать, но… как-то оно не радует.
Да и смысл? Не на одной, так на другой женят.
Тараканова хотя бы своя… в смысле, привычная. И задница у неё красивая. И… и выходит, она не знала? Если так-то… или знала и притворялась?
Нет, женщины — существа коварные, но не до такой же степени.
Или… до такой?
— То есть, ты знал… что Тараканова… ну, что она моя невеста?
— Знал, конечно. Не был уверен, что именно та, но потом пробил. Данные совпадают.
— И не сказал?
— Зачем?
— Ну… так.
Причины действительно не нашлось.
— Девица к тебе не лезла. Наоборот, твоя активность её отпугивала, что было очень неплохо. А вот что ты отпугивал других потенциальных ухажёров, это уже хуже. Нашла бы кого, вышла б замуж и тогда ты был бы свободен.
— Я?
— Николай Петухов…
— Он скотина просто! — возмутился Данила. — Ему от неё только одно нужно было…
— Цуканкин. Стравинский…
— Ты за мной следил!