Ведомые светом
Шрифт:
Разумеется, ему было все равно. Он уже не помнил, когда в последний раз его в самом деле заботили чьи-то чужие чувства. Но Диадра неожиданно напомнила ему о чем-то из давно забытого прошлого, о его собственной боли в те юные годы, когда он так любил и потерял Даенжи.
Диадра вовсе не была похожа на тех легкомысленных пустышек, вешавшихся ему на шею с уверенностью в собственном очаровании, на тех, что стреляли взорами, соблазнительно изгибались и томно улыбались, собирая на себе вожделеющие взоры мужчин и получая явное удовольствие от ощущения собственной желанности.
О
И он просто не сумел воспользоваться ею тогда, когда столь ясно видел в ней бесконечную тоску, отчаяние и усталость, те самые, которые когда-то давно грозили погубить и его. Он не смог воспользоваться женщиной, которая отдавала себя ему не потому, что не могла устоять перед его чарами, но потому лишь, что ненавидела его и хотела ненавидеть себя еще сильнее.
Терлизан вздохнул и, вновь оглянувшись на спавшую рядом незнакомку, бесшумно поднялся с постели. Это было намного проще: ни чувств, ни обязательств, ни сожалений — лишь мимолетное развлечение по давно знакомым всем правилам игры. Если бы он провел эту ночь с Диадрой после того, что увидел в ее глазах, он бы неизбежно обрек себя испытать уже давно забытое ощущение — чувство ответственности за то, что он совершил.
А он не собирался нести ответственность.
Он не собирался испытывать к этой беззащитной, невинной и столь несправедливо обманутой судьбой девочке никаких — никаких — чувств.
Вечером следующего дня Терлизан появился в ее светлой столовой, когда Диадра, только вернувшаяся с занятия из Школы Чародейства, устало опустилась за стол, ожидая, пока подадут ужин. Его руки выжидающе скрестились на груди, а взгляд был нечитаем и равнодушен.
— Добрый вечер, Диадра.
Она коротко поприветствовала его в ответ, глядя на него настороженно и напряженно, словно не была уверена, как он поведет себя после всего, что произошло между ними. Терлизан усмехнулся.
— Пора бы заняться делом. Я позволил себе восстановить силы, насколько это было возможно, но больше ждать не стоит: мы должны успеть закончить защиту до полуночи.
Диадра вздохнула. Весь день она не находила себе места, ожидая, когда Терлизан придет за ней, и все же даже теперь не была готова.
— Конечно, я помню. Позволишь мне хотя бы перекусить?
— Я бы с удовольствием присоединился к тебе, если ты не против.
Диадра с удивлением взглянула на него, словно пытаясь понять, помнил ли он о событиях прошлой ночи, и если да, то как он умудрялся вести себя столь непринужденно.
Терлизан улыбнулся с привычной обворожительностью.
— Молчание — знак согласия, очевидно.
Диадра подавила очередной вздох и поднялась, собираясь достать с дальнего комода
— Прошу, — он с улыбкой протянул ей золотистую ручку.
Диадра забрала у него колокольчик, ее пальцы на мгновение задели его ладонь, — и она тотчас оперлась на стол, ощущая, как на миг темнеет в глазах от неожиданного видения. Это был Терлизан, и та девушка из театра — и хотя видение длилось всего лишь мгновение, этого было вполне достаточно, чтобы понять, что происходило между ними в густом ночном сумраке.
— Ох, — Диадра резко отступила на шаг и сощурилась с отвращением. — Так ты все-таки был с ней.
— С кем?.. — спросил Терлизан, в следующее мгновение уже понимая ответ на свой вопрос.
Диадра отвернулась.
— Ты отвратителен.
Он невозмутимо усмехнулся.
— Возможно, я был бы менее отвратителен, если бы ты не имела привычки лезть в мою голову.
— Я бы знала меньше, но, согласись, это не изменило бы твоей сущности.
— В чем проблема, Диадра? — он внезапно оказался перед ней, на лице его играла довольная ухмылка. — Ты, кажется, ревнуешь?
— Ревную??.. — глаза Диадры расширились в негодовании. — Чертов самодовольный мерзавец… Нет, я не ревную. Но, в самом деле, вот так оставить девушку, которую ты только что соблазнял, чтобы отправиться в постель к другой, — это отвратительно и подло, как бы недостаточно хороша я ни оказалась для тебя.
Диадра чувствовала, что дыхание ее стало тяжелым от негодования, и, запоздало сознавая всю бесправность собственного гнева, ожидала, когда Терлизан рассмеется в ответ на ее беспомощную и самоунизительную тираду. Однако в глазах его неожиданно не было насмешки.
— Глупая девочка, — произнес он с неожиданной мягкостью, однако в следующий миг уже невозмутимо обернулся, опускаясь за стол. — Я думаю, нам стоит поторопиться, Диадра. Времени осталось не так уж много.
Ошеломленная, Диадра слегка замешкалась, но спустя мгновение все же присоединилась к нему, занимая место напротив. Что ж, он избавил ее от необходимости переживать очередное самоунижение, и с ее стороны было бы глупо не принять от него этого жеста снисхождения. Она молча подняла колокольчик и позвонила лакею; а спустя полчаса, закончив ужин, они поднялись из-за стола, и Терлизан мановением руки переместил их в мрачное холодное подземелье.
— Ох, — Диадра огляделась, когда Терлизан осветил каменные своды магическим шаром. — А я полагала, у меня будет еще немного времени, чтобы подготовиться, пока ты распутываешь свое невероятное заклинание.
Терлизан улыбнулся уголками губ.
— В этом нет никакого смысла. Я потратил достаточно времени на его создание.
Внезапно он напрягся, оглядываясь, и во мгновение ока его мерцающий защитный купол развернулся над ними.
— Очень, очень интересно, — скрежещущий, пробирающий до мурашек голос эхом раздался в тесном подземелье, и Диадра вздрогнула. — Но не стоит так стараться, мальчик. Пока я недостаточно силен, чтобы обидеть вас.