Ведовская страсть

Соловьева Елена

Селиванов хорошо помнил ощущения, что возникают в мужском организме при виде привлекательной женщины. И его выводил из себя тот факт, что сам он их испытывать не может.

«Если уже сейчас Милана покоряет мужчин, то что станет с ней, когда она научится быть истинной женщиной: пустит в ход очарование и колдовскую силу?» — задался вопросом Дмитрий. И не захотел, чтобы ему кто-нибудь ответил.

Глава 15

Трудно дать определение любви;

о ней можно лишь сказать, что для души — это жажда властвовать, для ума — внутреннее сродство, а для тела — скрытое и утонченное желание обладать…

Франсуа де Ларошфуко

Соблюдая сложившееся правило, Дмитрий и Милана редко общались днем и делали вид, что не замечают друг друга, если случайно встречались.

Полубогиня, впрочем, редко выходила из убежища и старательно избегала людей, хотя и местные, и приезжие приглашали ее в гости или прогуляться.

Парни общины, знающие об истинной сути Миланы, обращались с ней вежливо и с почтением, но не предпринимали попыток завести с ней более близкие отношения. А вот настойчивые ухажеры из числа приезжих, плененные ее внешним видом, стремились продолжить знакомство с красавицей. Но их по-быстрому сплавляли из общины всеми доступными способами. Хотя, зачастую, «кавалерам» хватало одного взгляда на размер кулаков Безгнева.

Дмитрий, чтобы убить скуку, вызвался помогать жрецу не только в обучении детей, но и в проведении обрядов. А так как все остальные жители поселения были заняты другими делами, то Безгнев с радостью согласился. Теперь жрецу приходилось часто отвлекаться и шикать на Дмитрия, любившего отпускать хлесткие замечания по поводу всего происходящего.

Все те, кто прибывал в поселение, имели множество просьб и тайных желаний. Вопросов, на которые пытались найти ответы. Милана стремилась помочь им всем, и ей многое удавалось. Но были и такие, кто уходил от нее ни с чем.

Глядя на то, как Милана терзается, не имея возможности общаться с окружающими на равных, Дмитрий предпринял попытку сблизить ее с местным населением. Ему захотелось сделать приятное странному существу, так похожему обычную женщину.

— Я слышал, завтра намечается гулянье? — игриво проговорил он в один из дней. — Почему бы и нам не повеселиться?

— Ты приглашаешь меня на праздник Купайлы, дня летнего солнцестояния?! — удивилась Милана и отчего-то покраснела.

Дмитрий напрягся.

— И что в этом особенного? Подумаешь…

— Но… — стушевалась Милана.

— Что еще?! — негодующе спросил Дмитрий. — Ну же, выкладывай!

— По народным верованиям, если парень приглашает девушку на такой праздник, это означает, что он просит ее разрешения на ухаживания, — выпалила на одном дыхании Милана и закрыла лицо ладонями.

— Это уже слишком, — рассмеялся Дмитрий. — Слушай, мне нет никакого дела до ваших верований, хочу немного развеяться. Мы только повеселимся. Договорились?

— Не знаю, — сказала Милана,

слегка расстроенная замечанием Дмитрия. — Я раньше не посещала подобных мероприятий.

— Ты живешь среди этих людей с самого основания общины и не бывала на их праздниках? — удивился Дмитрий. — Тогда тем более нужно это исправить. Мы идем, и точка.

Утром следующего дня Дмитрий был немало удивлен, не застав Милану в храме. Он долго окликал ее по имени, но так и не услышал ответа.

Удивленный Селиванов вернулся в дом жреца и рассказал ему о пропаже.

— Не там ищешь, — ответил на это Безгнев. — Сдается, Милана вместе с другими девушками ушла к источнику купаться.

— Не слишком ли рано? — поинтересовался Дмитрий. — Вода ж еще холодная?!

— Ничего-то ты не смыслишь в традициях, — покачал головой жрец, — Смысл праздника состоит в единении человека и всей земной природы с небесным мирозданием. Чтобы приобщиться к великому, необходимо совершить ритуальное омовение. И лучше всего это сделать на утренней заре. Кстати, ты тоже можешь сходить искупаться — попроси Миролюба тебе помочь. Я, к сожалению, не могу тебя сопровождать, слишком много на мне обязанностей по подготовке торжеств.

Дмитрия передернуло от мысли оказаться в реке.

— Спасибо, но нет у меня желания мокнуть в ледяной воде, — отказался он и тут же поинтересовался: — Сам почему не купаешься?

Безгнев пригладил бороду и чинно заявил:

— Пока ты бегал к храму, я успел омыться специально собранной по такому случаю росой и теперь полностью готов весельем и радостью утвердить единение с природой.

— «Бегал»?! — переспросил Селиванов. — Не слишком ли громко сказано?

— Прости, не хотел задеть тебя за живое, — примирительно проговорил жрец.

— Я и не обиделся, — возразил Дмитрий. — Лучше ответь, нельзя ли мне тоже использовать росу, вместо того, чтобы тащиться к реке?

— Помилуй, — закатил глаза жрец, — уж не собрался ли ты уподобиться мне, немощному старцу?

Дмитрий недоверчиво осмотрел могучую фигуру Безгнева и с сомнением покачал головой.

— К тому же, — добавил жрец, — если ты не поторопишься, то пропустишь самую интересную часть действа. Все остальные молодые мужчины уже наверняка там.

— То есть? — не понял Селиванов.

— Ну… кхе-кхе… — кашлянул Безгнев, посмеиваясь в бороду, — женщины омываются первыми, а молодцы — охальники эдакие! — подглядывают.

— И ты, ярый хранитель нравственности, так спокойно об этом говоришь?! — возмутился Дмитрий. — Постой… так они там что, нагишом купаются?

— Бог с тобой, — всплеснул руками жрец, — в рубашках конечно.

Мысль, что в данный момент мужская часть поселения созерцает Милану в мокрой рубашке, привела Селиванова в ярость. Он прекрасно осознавал, что женское тело в откровенном наряде распаляет сильнее, чем самая что ни на есть неприкрытая нагота.