Веер маскарада
Шрифт:
— Мне страшно, что через несколько лет… — Вира замялась и с тревогой посмотрела на Алию, ища поддержки.
— Это неизбежно, — с грустью подтвердила служанка. — Ты стала почти одной из нас, Вира, ты живешь так же как и мы, а мы все, через воды Оракула, стали родней тебе. Это сделало Эмму близкой нам, но не даст вам возможность всегда быть вместе.
В ванной повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь плеском воды и тихими всхлипами Виры.
— Эй, ты чего? — опешила я. — Вир? Чего ты?
— Ты ведь моя маленькая сестренка… — пробормотала киашьярина.
— Я всегда ею буду, — мне не хотелось видеть слезы Виры, она сдерживалась,
— Знаю… Просто я привыкла, что ты такая малышка, которую нужно оберегать и защищать… Если не от всего мира, то хотя бы от сестер, от тети, от глупых угроз… — попыталась высказать свои чувства сестричка. — А теперь…
— Похоже, вы уже не раз успели это обсудить, — догадалась я, не удивившись, когда Алия обреченно кивнула и расплакалась. — Вир, не переживай из-за этого! Это нормально! От этого никуда не денешься! Мы теперь как… из разных народов! Ты легарда, а я человек. От этого никуда не денешься! Я не могу стать легардой, как ты.
— Можно… — пропищала Алия. — Эдин не откажет… он любит Виру.
— Да, но для этого нельзя просто прийти и сказать — я хочу стать одной из вас, — старательно упрятав горечь поглубже, сказала я. — Ну, и ты не рассматриваешь, что так может быть лучше для всех?
Вира вытерла глаза и с печалью посмотрела на меня. Мне не хотелось обсуждать эту тему дальше, я ведь и сама думала о будущем достаточно часто, чтобы судорожно ненавидеть себя, но в этот момент хотелось хоть как-то успокоить и ее, и самой не расплакаться.
— Скажи мне, что ты увидела в Оракуле, когда заглянула в него?
Сестра замялась, ее брови на миг сошлись на переносице, будто она пыталась понять, зачем я хочу знать ответ.
— Я видела… Это было похоже немного на две дороги, — после минутного молчания отозвалась Вира. — Разные и совершенно несхожие между собой. В серебристых водах будто отразились две нити, на которые были нанизаны уже случившиеся моменты и те, которым еще только предстояло произойти…
— И в миг, когда ты заглянула, эти две дорожки пересеклись, — усмехнулась я. — Оракул удивительная штука. Я все еще не теряю надежду узнать, как и кто его придумал, хотя ни в одной из книг легардов этого не найти, даже написанных не на человеческом.
— История возникновения утеряна, — подтвердила Алия. — Оракул привезли еще с островов и…
— Да, я знаю, Клант мне рассказывал, — кивнула я нетерпеливо, поводя рукой по пенным шапкам на поверхности воды. — А еще он объяснил мне принцип действия. Оракул Зеркал всегда, в любом случае, даже если это приведет к его разрушению и гибели народа, дает выбор каждому, кто с ним связан узами крови или рождения. Даже тем, кто просто в него заглядывает. Так было всегда. И тебе, и мне он показал по два самых вероятных пути впереди, оставив право решить, чего мы хотим больше и что проще. Хочешь, я угадаю, что увидела ты?
Вирена с сомнением глянула на меня.
— Это просто. Я не знаю ничего точно, но могу сделать выводы. Тогда, много лет назад, я еще была совсем малышка, но я хорошо все помню. Перед тобой было все просто! Либо ты оставляешь при себе артефакт и спокойно ждешь того, что произойдет, а произойти могло много всего. Тебя могли убить Изгнанные. Просто найти по артефакту и убить. Могла начаться война с островами, если бы у Джеймена все получилось. Не знаю, как там все было…
— Ты права. Оставь я при себе браслет, то со всеми вокруг я осталась бы в ладах, но не на долго. Оракул не показывает сроков. Мне могли
— Да, знаю, я изучила рисунки в старых книгах… Мне этого хватило! — кивнула я.
— И был другой путь. Куда труднее.
— Жизнь вообще трудная штука! — мне хотелось хоть как-то разрядить гнетущую обстановку.
— Мне нужно было избавиться от артефакта, но это так же могло повлечь за собой… в лучшем случае конфликт между княжествами и королевством, — прошептала Вирена.
— В лучшем? — хмыкнула я.
— В худшем могло быть совсем плохо! — подтвердила сестра. — Это ведь почти разрыв договора был… Не представляю, чтобы случилось с княжествами в этом случае! Многие столетия вся жизнь людей зависела от этого соглашения. Оно действовало, стена защищала. Легарды имели все основания разрушить стену в тот же день, когда я попросила Рэнда освободить меня от браслета. Это был выбор! Это была надежда на то, что киашьяр поймет меня если и не правильно, то не причинит необдуманный вред.
— Нелегкий выбор, — мне пришлось сглотнуть неприятную горечь во рту, чтобы произнести эти слова.
— В обоих случаях была вероятность, что я умру, но мне было важно избежать самых больших потерь, — спокойно и чуть отстраненно ответила Вирена. — Когда безопасность княжеств осталась позади, и единственным врагом оказался Джеймен, передо мной опять встал выбор. Мне не нужно было защищать Легардор — моя кровь уже текла в жилах его обитателей, от меня люди так же уже не зависели. Я могла просто ждать финала… А могла…
— В какой момент ты поняла, что любишь его? — я никогда не задавала сестре этого вопроса.
— Не знаю… — Вирена усмехнулась. — Между нами сразу была некая злость… потом благодарность… затем…
Она не ответила, лишь медленно улыбнулась, чуть виновато, ее личико будто подсветило изнутри испытываемое сестрой счастье.
— Любовь… Никто и никогда не скажет тебе, в какой день и час он влюбился. Это просто есть. Возникает в жестах, во взглядах, в мыслях, снах… И проникает в тебя тонкими нитями, связывая на миг, на год или на всю жизнь.
Я только хмыкнула на это заявление:
— Жаль! Может написать трактат о магической природе любви… В Академии как раз конкурс объявили на работы по неизученным явлениям!
— Все-то тебе шуточки, — обиделась Вира. — Вот влюбишься сама и поймешь.
Я досчитала до десяти, приказав себе успокоиться и не выдать боль ни взглядом, ни словом.
«Ты сама так решила!»
— Это точно! — весело вымолвила я, растянув губы в неискренней усмешке. — Но у меня для этого полно времени. Если я перейду на вторую ступень, то смогу замедлить свое старение. Оракул разложил передо мной два простых пути: либо я всю жизнь придумываю себе красивый идеал из Кланта и проживаю с этими мыслями все двести лет, либо я становлюсь более реалистичной и нахожу себе спутника жизни среди людей, завожу детей и горя не знаю. Мне как-то второй путь нравится больше.