Веер с гейшами

Баклина Наталья

Ольга вошла в квадратную просторную прихожую, из которой вели четыре двери. Справа была кухня, слева, по всей видимости, — туалет, прямо — комнаты. Из одной комнаты навстречу Ольге шагнул среднего роста мужчина в джинсах и джинсовой же рубахе, расстегнутой на груди. Над джинсами нависало крепенькое пузцо, из прорези рубахи выбивалась густая курчавая поросль. А вот на голове Вовчика волос недоставало: лоб переходил в круглую блестящую обширную плешь, обрамленную с боков ровно подстриженными прямыми прядями.

Вовчик окинул Ольгу быстрым цепким, оценивающим ВЗГЛЯДОМ:

— Здравствуйте!

— Знакомься,

это Ольга, мы с ней из Москвы летели, она мне помогла, я тебе рассказывала, — сообщила Света.

— Ольга, — она протянула руку, Вовчик быстро ее пожал:

— Владимир.

— Оль, разувайся, вот тапочки, проходи в комнату. Вов, дай Оле тапочки. Ты, наверное, голодная? У меня окорочка разморожены, сейчас быстро пожарю! Вов, дойди до магазина, а? Раз уж я вернулась!

«Ну вот, окорочков мне сегодня все-таки достанется». Ольга прошла в комнату, присела на диван, рядом пристроила свою сумку, огляделась. Полированная стенка, стол-книжка, тумба с телевизором. На окне — светло-зеленые шторы с бордюром из крупных ромашек. Из-за шторы на Ольгу смотрел, не мигая, круглый карий глаз. За тканью вырисовывался непонятный темный силуэт.

«Что это?» — Ольга подошла к окну и осторожно сдвинула штору в сторону. Показался серый, закрученный в баранку рог. Он был плотно прижат к бараньей голове, которая и стояла на подоконнике, поглядывая на Ольгу стеклянным карим глазом.

— Это Вовчик сам делал, — вошла в комнату Света, — он охотник заядлый и научился чучела делать. Как это называется? Слово такое, на такси похоже.

— Таксидермист. Он что, сам этого барана подстрелил?

— Это не простой баран, а снежный. Не, не сам, босс его. Знаешь, сколько стоит разрешение, чтобы поохотиться? Полторы тыщи долларов! А Вовчик ездил с боссом на охоту и вызвался потом голову сделать. Говорит, осталось только подходящую подставку найти — и можно барана на стенку вешать. Над камином. Правда, жуть? Сидишь так дома, а со стены на тебя голова таращится. С рогами.

Рассказывая, Света принялась выдвигать стол-книжку на середину комнаты.

— Свет, ты что, застолье собралась делать? Не надо!

— Оль, я чай здесь пока накрою, на кухне не сесть втроем. А Вовчика проводим, я его в магазин послала за пряниками, и посидим с тобой по-нормальному. Эх, знать бы, что ты приедешь! Я бы такой пирог испекла! С брусникой и ананасами! Меня соседка научила.

— Как это? Расскажи.

Да как обычный пирог. Тесто любое сдобное, какое нравится, — на дрожжах, на сметане с содой или песочное. А для начинки берешь бруснику.

— Свежую?

— Свежую, хотя можно и из морса отжать. Покупаешь банку ананасов. Перемешиваешь кусочки ананасов с брусникой и выкладываешь на тесто на противень. Чуть-чуть присыпаешь сахаром. Сверху — решеточка из теста, ну, ты знаешь как. И — в духовку. Объедение! А, вот что у меня осталось!

Света вышла на кухню и вернулась со стаканом, наполненным фиолетовой жидкостью, похожей на чернила.

— Пей!

— Что это? — Ольга понюхала, от напитка шел аромат брусники. Попробовала — к бруснике примешивался привкус ананаса. — Вкусно как!

— Это брусничный морс и сироп от ананасов. Пока Ольга

пробовала, Света выдвинула стол-книжку к дивану, оттопырила одну его «страничку», настелила на стол несколько салфеток.

— С собой салфетки привезла. А сервиз чайный здесь уже купила, — полюбовалась Света сервировкой.

— Свет, ты вроде говорила, что Вовчик твой в общежитии живет?

А это и есть общежитие — квартиры компания сдает работникам. Холостые живут по двое в каждой комнате. А эта вот — для семейных специалистов. Вовка же контракт перезаключил еще на три года. И сказал, что женится, — мы заявление в ЗАГС подали, свадьба через две недели. Нам и дали эту квартиру, все равно свободная была.

— А мебель?

— А мебель нам поселковые отдали по дешевке. Подарили, считай. Они уезжают, не захотели рухлядь с собой тащить. Вовчик только книжки свои перетащил и постель, а так все мы с ним взяли у поселковых. И ковер, и шторы, и посуду — все.

В квартиру вернулся Вовчик, и Света убежала к нему на кухню. Потом вышла с чайником и блюдом с пряниками, Следом шел Вовчик, нес пирамидку из чашек и вазочку с темным вареньем. Расселись, и Вовчик разлил по чашкам чай. В комнате тонко запахло травами.

— Ну, как вам, нравится? — спросил Вовчик, когда Ольга отхлебнула душистый глоточек и поставила чашку на стол.

— Вы знаете, да. Я вообще люблю травяные чаи, всегда мяту добавляю в заварку. А здесь что у вас добавлено? Я никак не разберу!

— У меня здесь душица, мелисса, чуть зверобоя и листья смородины. И немного заварки с бергамотом.

— Вовчик у меня главный по чаям, — вступила в разговор Света, — колдует над чайником, травки всякие смешивает, как какой-нибудь знахарь. Я тут простыть уже успела, так он меня своими травами отпаивал!

— Я и на прииске мужиков приохотил травку заваривать.

— Владимир, а как вам работается с иностранцами? Трудно?

— Вообще-то, нелегко. Они платят хорошо, вовремя. Отпуска, больничный — все есть. Но и работу спрашивают — будь здоров! Чуть какое нарушение — штрафуют. Первые месяцы трудно было, сейчас привык. И Светлане придется привыкать. Девчата, вы меня извините, но я пойду дальше собираться — у меня автобус через двадцать минут.

— Ну, и как тебе мой Вовчик? — спросила Света, когда уже затихла маленькая суматоха по случаю отбытия мужа на вахту, и она пожарила наконец свою курицу, и они с Ольгой опять сидели за столом-книжкой с оттопыренной страницей.

— Симпатичный. И вы хорошо подходите друг к другу. Оба такие... кругленькие. К чему там тебе придется привыкать? Он сказал, а я не поняла?

Да уборщицей он меня на рудник устраивает. Прежняя в декрет уходит. Мне с этим местом знаешь, как повезло? Тут ведь работу найти, еще ох как трудно! Соседка моя, Ирина, что пирог меня печь научила, в школе учительницей работает, а муж у нее старатель. Так с ними знаешь как председатель артели поступает? Оформляет каждый раз временно на два месяца, и ни тебе отпускных, ни северных льгот. И в страхе все время держит, что уволит. И зарплату платит раз в два месяца, и с той высчитывает за питание и спецодежду так, будто он их в ресторане кормит и в ателье одевает.