Век дракона (сборник)
Шрифт:
“Ковбойские штучки…” — опять подумал Леонид и ухватился за какую-то рукоятку на дверце.
— За сиденье! — рявкнул мистер Боб. — Я не хочу, чтобы вас вынесло из машины!
Леонид ухватился за сиденье. Дорога вильнула влево и накренилась, потом они куда-то летели, а потом Леонида оглушило ударом по темени. На какое-то время он вообще перестал соображать, где верх, где низ, и лишь инстинктивно не выпускал сиденья из рук. Так продолжалось довольно долго, пока наконец он не обнаружил, что “запорожец” стоит, развернувшись поперек какого-то проселка,
“Ковбойские штучки… — тупо думалось ему, пока он, пошатываясь, выкарабкивался наружу. — Ох уж эти мне ковбойские штучки!”.
Опрокинутый мотоцикл с вывернутыми вперед рогами лежал, уткнувшись колесом в поваленный вдоль обочины ствол дерева. Как будто он только что долго и упорно бодал его, даже рога свернул, но вот наконец устал и прилег отдохнуть. А мистер Боб сидел на стволе рядом с утомившимся мотоциклом и держал на коленях толстый, лаково отблескивающий конец чего-то длинного. Приблизившись, Леонид увидел, что это длинное было Телепатом, и что мистер Боб бинтовал ему голову. Раскрытая аптечка валялась рядом.
— Что с ним? — спросил Леонид.
— Болевой шок, — сказал мистер Боб. — Могло быть хуже. Телепат, услышав их голоса, открыл один (незабинтованный) глаз. Ничего “сквозного” не было в его взгляде.
— А второй глаз цел? — спросил Леонид.
— Он вот так проехался по стволу, — мистер Боб провел правой ладонью по лицу, показав — как. — Содрал кожу. Но глаз уцелел.
Телепат шевельнулся и стал подгребать под себя ноги.
— Не торопитесь, — сказал ему мистер Боб, — Полежите еще немного. — Он поймал запястье Телепата и, видимо, стал считать пульс. — Почему вы не застегнули шлем? — строго спросил он.
— Спешил, — сказал Телепат не забинтованным углом рта.
— Значит, вы заранее знали, что вам придется очень быстро ехать? Тем более надо было застегнуть шлем.
— Идите вы… — сказал Телепат, не уточняя — куда.
— Можете встать, — сказал мистер Боб, отпуская его запястье. — Можете, можете. — Телепат встал, непроизвольно опираясь на плечо мистера Боба. — Куда вас отвезти?
— Я сам, — сказал Телепат и, покачиваясь, шагнул к своей бодливой лошадке.
— Но пешком далеко, — возразил мистер Боб, — а ваш мотоцикл… неисправен.
— Если бы мой… — горько сказал Телепат.
— Сколько он стоит? — спросил мистер Боб. Телепат резко оглянулся.
— Ах, да! — сказал он и стал шарить рукой в кармане штанов. — Чуть не забыл…
— Сколько? — повторил мистер Боб.
— Вот, — сказал Телепат, извлекая лохматую пачку не наших купюр, и протянул их мистеру Бобу. — Ребята просили вернуть. Нам не надо.
— Только для этого вы и гнались за нами? — спросил мистер Боб и заложил руки за спину.
Телепат, не ответив, шагнул к нему, оттянул ворот безрукавки и сунул купюры за пазуху.
— Да, — буркнул он, отошел и опять склонился над загнанным мотоциклом, силясь поставить его на ноги.
— Значит, вы пострадали из-за меня. Тем более я должен заплатить — хотя бы
Телепат снова выпрямился, уставясь на американца невыразимо грустным глазом. Леонида он не замечал.
— Ехайте отсюда, а? — попросил он. — Ехайте поскорее! Мистер Боб помолчал, изучающе глядя на него.
— Хорошо, — сказал он наконец и повернулся к Леониду: — По-моему, он в порядке. Поехали.
— Ковбойские штучки! — наконец-то выговорил Леонид фразу, все это время вертевшуюся у него на языке, и мистер Боб захохотал.
15
Почти всю обратную дорогу до Усть-Ушайска мистер Боб молчал. Лишь на один вопрос Леонида: чего это ради они так спешно удирали из Зоны? — он соизволил ответить, да и то как-то невразумительно.
— Я испугался за вас. — Он нервным жестом взъерошил свой “ежик”, коротко глянул на Леонида и опять отвернулся к приборам. — Но оказалось, что я напрасно боялся: фанатики не везде одинаковы…
Они уже подлетали к Усть-Ушайску, и мистер Боб был занят выравниванием курса. Это позволяло ему говорить отдельными и как бы случайными фразами. Как бы отвлекаясь на миг от приборов.
— Наверное, они понимают, Леонид, что вы — не единственный, — говорил он и опять замолкал. А потом изрекал как бы про себя: — Тауматафия сама по себе редкость, а в Зону таума-тафы просто не заглядывают. Они не любопытны… — Леонид не решился спросить, что такое “тауматаф” — да и не считал это важным. Что-то из социопсихологии, надо полагать.
— Как правило, тауматаф очень серьезен… — опять изрекал мистер Боб. — Как правило, он полагал, что в таком месте, как Зона, нечего делать серьезному человеку… Он прав, Леонид! Он всегда прав — это его беда и беда его близких…
А потом американец вступил в радиопереговоры с Землей и перестал изрекать свои загадки. На зрмле они распрощались — вежливо и, дай Бог, навсегда…
К Муравлеву Леонид заходить не стал. Переночевал у Каратянов и заодно порылся в книжных полках хозяина. В медицинском справочнике слова “тауматафия” не оказалось. В учебнике латинского языка — тоже. Каратян, заинтересовавшийся его поисками сказал, что такой болезни действительно нет, и что “таф” — это “могила” по-древнегречески. А слово “таум” они нашли в словаре иностранных слов. Оно тоже оказалось древнегреческим и означало “чудо”.
— “Могила чудес”… Чушь! — решил Леонид.
— Или: “могильщик”, — предложил Каратян. Все равно чушь.
Утром 27 августа Леонид вылетел к себе в Шуркино по заранее купленному обратному билету. С Каратянами он договорился, что всю эту неделю провел у них.
16
Больше ничего интересного с Леонидом не произошло. Рядом с ним — тоже. Он по-прежнему работает в стройконторе № 4 инженером по технике безопасности и регулярно получает зарплату за то, чтобы по возможности ничего не происходило.