Век любви и шоколада

Зевин Габриэль

— Я думаю об этом каждый вечер. Пойдем ужинать, — предложила она. — Потом заночуешь у меня и увидишь Феликса утром.

— Я сомневаюсь, что он даже вспомнит меня. Это было так давно.

— Ой, я не знаю. Ты посылала ему подарки, это поможет освежить ему память.

На ужин мы заказали много еды и говорили обо всем. Я не видела ее очень долго. Я скучала по ней даже больше, чем такое было возможно.

— Как будто мы даже не расставались, — заметила она.

— Я знаю.

— Ты знаешь, что сказала перед тем, как охарактеризовала мою Джульетту как «решительную и сосредоточенную»? У меня

есть секрет по этому поводу.

— О?

— В день прослушивания я думала о тебе и мечтала поехать в Японию, чтобы повидаться с тобой, — сказала Скарлет. — И тогда я начала вспоминать тебя в школе. Я знала, что другие девушки на прослушивании будут играть романтичную и мечтательную Джульетту, но я подумала, что будет круто сыграть ее похожей на тебя. Поэтому я предположила, что Джульетте не нравилось быть несчастной. Я представила, что она предпочла бы не встретить Ромео, потому что для нее это вышло боком, ведь их родители не ладили друг с другом. И я представила себе, что Джульетта пожелала бы оказаться в Париже, потому что там есть парень, который не доставит ей никаких проблем.

— А я все гадала, почему мне понравилась твоя Джульетта.

— Режиссер решил, что мое видение было уникальным, вот и могу предположить, что мой выбор сыграть тебя сработал. Отзывы тоже были хорошими. Хотя это не имеет значения. Но все лучше, чем отрицательные.

— Поздравляю, — сказала я. — Правда. И я польщена, что внесла небольшой вклад в дело.

— Единственная проблема у меня возникла с концовкой, ведь я знаю, что ты никогда бы не вонзила себе кинжал в грудь, каким бы мрачным не был сюжет.

— Наверное, нет. — А вот чужую грудь – вероятно.

— Давай еще десерт, ладно? Я не хочу идти домой. Откровенно говоря, «Ромео и Джульетте» не хватает перспективы. Я так считаю. Она юна, он ненамного старше. И они не знают, что жизнь исчерпает себя, когда отпущено мало времени. Все родители остывают. И как только это произойдет, вот тогда они точно поймут, была ли любовь.

Мои щеки вспыхнули. Я вдруг почувствовала, что мы перестали обсуждать спектакль.

— Кому ты это говоришь?

— А как ты думаешь? Ты же не предполагаешь, что я могла сыграть Джульетту, не задав сначала пару вопросов Ромео? — спросила Скарлет.

— Мы еще не вместе, Скарлет.

— Но вы будете, — сказала она. — Я знаю это. Я знаю все наперед.

***

Расширение клуба продолжалось без меня. Были решения, которые я бы не одобрила (не согласна с местом расположения, наймом на работу, чего я, возможно, и не сделала бы), но я чуть не разочаровалась, обратив внимание на то, что мое отсутствие слабо повлияло на обстановку. По словам Тео, это свидетельствовало о том, какую хорошую инфраструктуру я создала, раз дела шли гладко без меня. В тоже время его настроение несомненно указывало на то, что он больше не сердится на меня. У него была девушка – барменша Люси. Они казались счастливыми, но что я знаю о счастье? Я имею в виду, что он, казалось, был так очарован этой женщиной, что даже позабыл, как некогда любил меня.

Мышь практически ничего не слышала о русских. Либо убийство Толстого было достаточным заявлением, либо из уважения к моей недееспособности, либо у них были другие проблемы,

требующие неотложного внимания, или же они считали, что переходить дорогу двум криминальным семьям за раз было чересчур (как Юджи и надеялся). Мы планировали начать производство и распространение собственной линии шоколадных батончиков.

Я летала по всей стране, чтобы проверить, как продвигаются дела в других заведениях. Последняя остановка была в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Лео и Норико. Я не видела брата с тех пор как была ранена, даже пропустила открытие клуба в Сан-Франциско в октябре прошлого года. В первые одиннадцать месяцев развития бизнеса доход был стабилен, и мы рассматривали открытие второго помещения в Сан-Франциско. Так или иначе, Лео, Норико и Саймон Грин были хорошей командой.

Лео вел меня за собой.

— Норико не может дождаться, когда же увидит тебя, а я не могу дождаться, чтобы ты увидела клуб, — сказал он.

Мы плыли на пароме к острову у берегов Сан-Франциско. Паром немного напомнил мне о поездке в «Свободу», но я старалась выбросить такие ассоциации из головы и наслаждаться легким ветерком, обдувающим лицо. Это была новая дзен-Аня.

Мы вышли из лодки и поднялись по лестнице, что вела к скалистому острову.

— Что здесь располагалось до этого? — спросила я Лео.

— Тюрьма, — сказал он. — Потом туристическая достопримечательность. А теперь это ночной клуб. Так что жизнь забавная штука, верно?

Внутри клуба меня ждали Норико и Саймон.

— Аня, — сказала Норико, — мы так рады видеть, что ты снова здорова.

Я не была на 100 процентов здорова. Я все еще ходила с тростью, и понимала, что двигаюсь очень медленно. Но боли поутихли и все это также не означало, что мне придется ходить по жизни в купальнике.

Саймон пожал мне руку.

— Давайте я ей все покажу, — предложил он.

Ночной клуб из Алькатраса получился странный. Там стояли заказные столики в маленьких комнатках, которые раньше были тюремными камерами. Серебристые шторы висели за решетками, а камеры были выкрашены в ярко-белый цвет. Центральный бар и танцпол находились в здании бывшей тюремной столовой. Под потолком висели хрустальные и хромированные люстры, и все было таким блестящим и сверкающим, что легко забывалось, что находишься в здании бывшей тюрьмы. Я была очень впечатлена тем, что они сделали. Честно говоря, я не особо надеялась, когда отправляла Лео и Норико в Сан-Франциско. Я приняла решение не из логики, а из любви и верности. Я предполагала, что через год мне придется нанять кого-то нового, чтобы запустить или обновить клуб. Но мой брат и его жена удивили меня. Я обняла Лео.

— Лео, это замечательно! Ты такой молодец.

Он махнул рукой в сторону Саймона и Норико, которые смеялись как сумасшедшие.

— Тебе нравится?

— Ага. Мне показалось странным, когда я узнала, что вы захотели открыть его в тюрьме, но решила подождать и посмотреть, что получится – а еще я была вроде как абсолютно недееспособной, но это было ни здесь и ни там – и то, что получилось, просто гениально. Вы превратили тюрьму, темное место во что-то веселое и жизнерадостное, и я так горжусь вами всеми. Знаю, я нечасто высказываю это, но сейчас, мне кажется, я не могу промолчать.