Вексель Судьбы. Книга 1

Шушкевич Юрий

Однако чего прыткий охранник не мог ожидать и предвидеть — было столь же мгновенное, как и его прыжок с пистолетом, превращение обходительного молодого человека в жёсткого противника: Алексей огрел охранника по голове и вырвал оружие из его рук. Спустя мгновение, придя в себя, охранник увидел направленный ему прямо в лицо холодный и абсолютно правдоподобный воронёный ствол фронтового автомата.

Майор поднялся из-за стола, молча подобрал с пола выбитый из рук охранника пистолет и, брезгливо рассмотрев его,

засунул себе за ремень. Потом извлёк из кобуры свой наган, молча взвёл затвор и вернулся на прежнее место.

— Лейтенант, выведите сопровождающего в коридор и там расстреляйте. Он вряд ли пригодится для допроса.

— Руки! Вверх руки! Пошли!

— По какому праву? Вы не имеете права меня трогать! — скороговоркой забормотал охранник. — Я буду…

— Нападение на сотрудника органов — тебе мало? — не дав ему докончить фразу, отрубил Алексей. — А ну пошёл!

И холодный ствол ППШ с силой упёрся охраннику под лопатку.

— Постой, лейтенант, — вмешался майор. — Привяжи-ка его к стулу. Пускай, пока он жив, на всякий случай поучаствует в допросе.

Спустя минуту охранник был надёжно скручен, а в рот ему вбит кляп. Ещё через несколько минут с ним рядом сидел, надёжно привязанный к другому стулу, насмерть перепуганный паренёк-водитель, которого Алексей, выйдя на порог, попросил срочно зайти в помещение, где тотчас же «нейтрализовал». Начальник стройки продолжал стоять на прежнем месте, перебегая глазами между автоматом Алексея и наганом майора. Было не вполне ясно — протрезвел он или нет, однако было заметно, как время от времени, надкусывая себе губу, передёргивая лицом или ни с того ни с сего притоптывая ногой, начальник стройки пытается удостоверится в реальности творящегося с ним кошмара.

— Итак, Лютов, — невозмутимо продолжил допрос майор госбезопасности. — Вы успокоились? Тогда рассказывайте, что у вас произошло в стройгородке минувшей ночью!

— У нас? У нас ничего не произошло. У нас всё в порядке.

— Ты же сам мне сказал, что у тебя ущерб, — бросил ему Алексей, не переводя глаз с пленённых охранника и водителя.

— Да это ерунда. Лебёдку сломали.

— Лебёдку сломали? И из-за сломанной лебёдки вы сюда втроем приехали на ночь глядя и с пистолетом? — человек в форме майора явно начинал выходит из себя.

— У него всегда пистолет с собой… Имеем разрешение, можем показать.

Вместо ответа майор выкрикнул Фирика. Тот тотчас же с понурым видом и держа руки за спиной спустился в комнату.

— Встань слева от Лютова! — приказал ему майор. — Представься.

— Шарипов Фирик, — негромко произнёс таджик. — По матери. По отцу — Кулик.

— Почему не взял фамилию отца?

— По адату и шариату нельзя.

— По шариату? Интересно… — майор даже присвистнул от удивления. — Ну, да будет с тебя. Вы знакомы?

— Да.

— Кто это?

— Лютов,

начальник стройки в Филях, где я работаю с февраля.

— Вы, Лютов, знаете этого человека?

— Товарищ майор госбезопасности! — вмешался в допрос Алексей. — У того типа вроде бы должен быть с собой паспорт задержанного. Разрешите обыскать?

— Обыщите.

Алексей извлек из карманов связанного охранника пачку документов, среди которых находился и паспорт Фирика. Майор повертел его в руках, убрал в ящик стола и вернулся к допросу.

— Шарипов, вы же Кулик, как объясните, почему сбежали со стройки?

— Мне стало страшно. — бесхитростно ответил таджик. — Мне показалось, что меня этой ночью убьют.

— Отчего же это так показалось? — майор НКВД поправил френч, слегка откинулся в кресле, и на его лице на какой-то миг возникла вполне доброжелательная полуулыбка.

— Не знаю… Вдруг навалился ужас. Раньше никогда со мной такого не было. В голове застучало — беги, и всё. И я убежал.

— Ну да, всё верно брешет! — сразу же оживился Лютов. — Импортную лебёдку спалил, оттого и сбежал!

— Какая лебёдка? Не было никакой лебёдки, мы же на нулевом цикле работали!

— Да что он врёт! Сжег дорогую лебёдку, и не желает отвечать!

— Хватит! — майор остановил препирательство и обратился к Лютову. — Лебёдка только что была никчемной. Лучше скажи — что у вас ещё этой ночью сгорело?

— Ничего. Ничего не горело. Всё цело.

— Точно всё цело?

— Истинный бог!

— Да врёт же он, врёт! — буквально заорал Фирик. — Пусть тогда скажет, где Муслим, где Рахим, где Гулиб!

— А мы сейчас вон у тех двоих спросим. Ну-ка, Алексей Николаевич, позвольте гражданину, к которого мы отобрали пистолет, рассказать нам, что он обо всём этом думает.

Алексей извлёк мокрый от слюны тряпичный кляп изо рта «безопасника» и аккуратно повесил на спинку стула возле его плеча.

— Я ничего не знаю и ничего не буду вам говорить.

— Хорошо, — невозмутимо продолжил майор. — Тогда дадим слово молодому человеку. Только пусть имеет в виду, что виновных в сокрытии преступления, о котором нам всё известно, здесь же мы и расстреляем. Возиться с теми, кто запирается, нет ни малейшего смысла.

С этими словами он пододвинул поближе лежащий на столе наган.

— Вы не имеете права! Смертная казнь запрещена… — успел выкрикнуть охранник, пока Алексей снова вбивал ему кляп.

— Не запрещена, а ограничена государственным мораторием с девяносто шестого года, — спокойно возразил Алексей, переведя взгляд на определённо поражённого его начитанностью «майора». — Мораторий на то и мораторий, что при необходимости он может быть отменён, и сейчас, похоже, мы имеем именно такой случай. Итак, что нам в этом случае расскажет молодой шофёр?