Вектор-10
Шрифт:
– Это верно. А ты, хочешь пойти поперек системы? Знаешь, наверное, самое страшное, что тебя ждет – отстранение от выездной работы на три месяца. Но это можно пережить. Насчет дружбы – не соглашусь, с этим как со всем в жизни – по синусоиде. Сейчас она внизу. Пройдет время и все возродится. Людям невозможно жить без доверия, дружбы и доброты, они превратятся в животных – хищников. Нет, дружище – это все временно. Во всяком случае для нашей страны, для нашего общества.
Юрка кивнул.
–– Может быть, дай Бог.
Говорить ему не хотелось.
Он отошел от плиты и, направившись к санузлу, повернулся ко мне.
– Горыныч наш, наверное, уже всем плешь проел, рассказывая о том, какую допустил я дурость?
– Было, – согласился я. – сам понимаешь, случай показательный. Любой заведующий так поступит. Кто мог подумать, что безобидный перевод фразы на бумажке обернется таким грандиозным скандалом? Горыныч твердит: «Клиент должен получать медуслуги согласно стандартам и прейскуранту. Не ему платить, а фонду ОМС, значит, вы ничего с клиентом не обсуждаете. Никаких лишних разговоров. Ваше дело – обслуживать диагностический комплекс и вводить то, что вам выдает медицинский блок! Всё! Приехали, опросили по списку с экрана, галки проставили, провода подключили – вот ваша работа, а я зыками трепать там и не чаи распивать»
– Правильно, – кивнул Юрка, – наш удел, это быть обезьяной с чемоданом. Чем меньше думаешь, тем меньше проблем. Не выходи за рамки инструкции, и не будешь ни в чем виноват.
Он попрыгал у двери туалета.
– Извини, очень надо.
Я кивнул, оперся задом о стол, катал по дну примерно на один глоток коньяка. Зуд прекратил электростимуляцию. Кожа немножко пощипывала, мышцы слегка гудели в ответ на сеанс электромассажа. Можно было бы раздеться, но стоять нагишом даже перед другом мне было не комильфо.
Графеновый комбез обеспечивал и охлаждение и вентиляцию и, если понадобится – защиту от различных ударов, что особенно полезно на улице, когда не хочется ждать, пока в меня врежется какой-нибудь зазевавшийся курьер на электросамокате или сигвее.
Я допил остаток коньяка из бокала и поднял бутылку в которой оставалось больше трех четвертей. Чтобы Юрке был слышен мой голос, я произнес как можно громче:
– Тебе еще налить? – Я не любитель надираться, но сейчас случай особый, а первые двадцать пять миллилитров для здоровых мужчин – это даже не терапевтическая доза, так, дегустация. Юру надо ушатать немного, я вижу, что его вся эта ситуация морально очень сильно истощила. Конечно, вряд ли он запьет, ума и выдержки нам хватает, но ничто не проходит бесследно особенно для нервной системы. Лучшего средства
Юра отворил дверь туалета и вышел в коридор, чтобы перети в ванную – помыть руки, но не успел ответить.
Раздался оглушительный треск. Входную дверь вдруг сорвало с петель, пыль облаком закрыла коридор. В квартиру разом ворвались люди в камуфляже и масках, с оружием. Дверь Юру шмякнула по спине, и он упал ничком. Вооруженные люди в масках и шлемах пробежались по двери, дико орали:
– Всем лечь! Работает СОБР!
Я не успел поставить рюмки на стол, стоял столбом, пока их не выбили у меня из рук и мощный удар прикладом в плечо не заставил упасть на пол кухни ничком. От синяка уберег мгновенно отвердевший графен киберсьюта.
Юркина голова виднелась из-под сорванной зарядом железной двери. Он вообще там жив? В сознании? Я ни о чем не мог думать. На голову Юры вертанулась с плиты кастрюлька с горячей кашей, он вскрикнул и зашипел от боли.
Живой!
Нас рывком подняли на ноги, заломили руки за спину и сковали пластиковыми стяжками. Дверь выставили в общий коридор.
– Кто из вас Свиридов? – раздался голос, по-видимому, командира группы.
– Я, – сдавленно отозвался Юра. – Я Свиридов. Кто вы? Что вам нужно?
– Вы арестованы.
Эта фраза прозвучала ровно, обыденно. Командир группы стянул с головы балаклаву. Мужчина с ранней сединой, средних лет, жесткое немного прямоугольное лицо с глубокими складками в углах рта, серые глаза без намека на сочувствие. Да и с какой стати? Что мы ему? Что он нам? Как выразился принц датский Гамлет.
Нас подняли на ноги. После осмотра квартиры, путы срезали. Мою личную карту и лицензию на киберсьют тоже проверили.
Начальник группы положил на стол две визитки.
– Все вопросы к следователю, наше дело провести задержание и доставить в СИЗО, – прервал он мою попытку хоть что-то выяснить, – звоните завтра с девяти до пяти. А это круглосуточный ремонт железных дверей.
– За чей счет ремонт? – осведомился я, не надеясь на ответ.
Командир, выходя последним, только коротко глянул, и в этом взгляде читалось очень ясно. За свой.
Я остался ждать Юркину жену и подбирать слова, чтобы объяснить и Юркино отсутствие, и разгром в квартире, и выбитую дверь. Электронному замку каюк.
Глава 2
Светлана села на пол, выйдя из лифта. Она поняла, что Юрку взяли, и минут пять я ее отпаивал водой и коньяком. Объяснил ей, как мог, что произошло, успокаивал, что все это какое-то недоразумение.
Она пришла в себя, немного успокоилась, переоделась, потому что дома в уличном киберкостюме жарко, и сразу кинулась звонить нашему скоропомощному адвокату Хазину.
Голос ее срывался на рыдания, но коньяк все-таки немного помог, и она сумела внятно объяснить, что только что Юру арестовали, но за что?