Вела Сезон 1
Шрифт:
— Какой процент хайямской воды поступает не из солнца, а от добычи льда на Гань-Дэ или Гипатии? Немалый, верно? — согласились Нико. — А с учетом этого… экологического кризиса на Гипатии остается только Гань-Дэ.
Асалу это как будто не убедило.
— Возможно…
«Брось! — Нико с трудом проглотили досаду. — Это голые факты. Ты же сама знаешь!»
Что-то пискнуло.
Не интерком на стене. Асала достала личный наладонник, каким-то чудом оставшийся целым даже после драки.
— Сюда спускается твой отец, — сказала она. — Он получил отчет о допросе
Нико глубоко вдохнули и постарались изобразить из себя уверенного эксперта, который ничего другого и не ожидал.
Но все же Нико сомневались, что справились.
***
«Надеюсь, мне больше никогда не придется с ней разговаривать», — сказала Асала президенту Экрему. И вот пожалуйста — звонит в личные апартаменты генерала в час, слишком поздний для вежливых визитов. Она не спала уже сутки, наношины больно кололи там, где сшивали ее ребра, но зато она вышла на след. Все так хорошо складывалось… и все же что-то было не так.
Ожидая у дверей во внутренние комнаты генерала Кинриг, она прижимала руку к раненому боку. Медики сказали не перетруждаться, у нее повреждены внутренние органы, и то, что их «подлатали», еще не означает, что их нельзя вновь повредить, но Асала никогда не умела следовать чужим указаниям, если они ее не устраивали.
Кинриг ответила не сразу, далеко не сразу. Все это время Асала старательно не обращала внимания на треск паука позади себя. «Она хотя бы знает, кто пришел», — думала Асала кисло.
Когда генерал Кинриг наконец открыла, она была при полном параде.
— Я ошибаюсь, — сказала она надменно, — или сейчас в столице Хайяма поздний час?
Асала быстро проговорила про себя строфу из «Наших смертных звезд» — одну из тех, которые обычно помогали ей расслабиться, пока она лежала в засаде с винтовкой. Сделала вдох.
— Мне нужно осмотреть ваш корабль.
— И речи быть не может.
«Могу вообще пойти спать и дать тебе сдохнуть». Но это — это бы задело профессиональную гордость Асалы.
— Данные о Хорезми ошибочны.
— Объяснитесь.
— Оба покушения — диверсии, — сказала Асала. — Нападение в ваших апартаментах последовало сразу за утренним светопреставлением на площади, как будто они ожидали, что первая попытка провалится, — и я думаю, они выжидали. Утренний инцидент задумывался так, чтобы его предотвратили, а сегодня днем охранница должна была понимать, что не пройдет через внутренние двери, ее взяла бы настоящая охрана. Даже если бы там не оказалось меня, из разведданных, без которых она не смогла бы внедриться так глубоко, она бы знала и то, что не успела бы за отведенное время. Я думаю, кто-то заплатил этим людям, но не сказал, что их подставляют.
— И их истинная цель?
— Выбить вас из графика. — Стоило это сказать, как она почувствовала нутром, которому привыкла доверять, что так и есть. Если бы генерал, твою мать, просто пошла ей навстречу, Асала бы раскрыла дело и спасла ее жалкую ганьдэскую шкуру в третий раз,
—Экрем мне сказал, что вы изменили время вылета, а уже одно это эффектом домино вызывает кучу перемен, — продолжила Асала. — Я прочесывала протоколы допросов, и в них может быть зерно истины: в одном что-то говорилось о косвенном нападении. Но оба нападения, что мы уже видели, далеко не косвенные. «Косвенные» — значит напасть на вас во время перелета или отравить еду. Или воду.
— По этой причине я прилетаю с собственными запасами, — сказала Кинриг. — Они постоянно охраняются.
— Я знаю. Но я проверяла журнал вашего корабля. Там записано изменение массы.
Корабль — вот слабое звено. На земле Кинриг под круглосуточной охраной, но корабль — это жестянка в космосе, несущая в хрупкой оболочке человеческие жизни — что угодно может пойти не так. Чутье Асалы так и вопило. Это изменение массы явно неспроста.
— У всех кораблей меняется масса. — Голос генерала так и сочился насмешкой. — Так устроена искусственная гравитация.
Какое там умирающее солнце — в этой женщине достаточно холода, чтобы замерзла вся система.
— Послушайте, я давно этим занимаюсь, — возразила Асала. — Это еще не конец. Хотите дальше спать — пожалуйста. Отправлю сообщение Экрему, что ухожу из вашего отряда, и умою руки. Но если хотите выжить — вы разрешите мне осмотреть ваш корабль.
Глаза генерала Кинриг пробежали вверх-вниз, смеряя Асалу взглядом с головы до ног.
— А у вас хватает дерзости… агент. — Она выделила обращение так, словно пробовала его на вкус. — Приходите и выдвигаете требования главе другого государства? Для таких запросов существуют куда более подходящие каналы.
— Хотите, чтобы я ради разрешения подняться на ваш корабль слала запросы Экрему? Легко, — сказала Асала. — Одобрять их все равно вам, только вы к тому времени, скорее всего, уже умрете. Горевать я не стану.
— Как и большинство из ваших.
Асала постаралась не выдать реакции.
Черт, она еще наслушается за это от Экрема. Но их разговор пройдет куда проще, если она сможет предъявить живую подопечную.
Кинриг долгую минуту смотрела в глаза Асале, но если она хотела переиграть в гляделки снайпера, то проиграла. Наконец она оторвала взгляд и отвернула рукав, чтобы набрать команды на наруче.
— Коды доступа к моему кораблю. — Она протянула руку.
Асала коснулась ее своим наладонником.
— У нас на Гань-Дэ есть поговорка, — сказала генерал Кинриг. — Червь, поднимающий голову из норы, либо прав, либо мертв.
— Хорошо, что я не червь, — ответила Асала.
***
С кодами наперевес Асала вышла из апартаментов генерала — и наткнулась прямиком на Нико.
— Какого… во имя космического ада, ты-то что здесь делаешь?
Нико расправили плечи и отряхнулись.