Велесова ночь
Шрифт:
— Богатство, — буркнул плечистый старик, сидевший рядом со Скавронским. — Титул, земли и капиталы. Не удивлюсь, если состояние князя Геловани уже превзошло то, которым владеет сам государь император.
— И снова вынужден не согласиться. Жажда наживы движет лишь теми, кто спешит обеспечить род. Или насладиться плодами собственных достижений. Человеческая жизнь коротка, — усмехнулся я. — Но когда за плечами не одно столетие, торопиться уже некуда. А когда в твоем распоряжении вечность, деньги — определенно не то, за что следует хвататься.
Не то, чтобы я сказал что-то неуместное
Раз этак в десять.
— Полно, господа. Как по мне — вы оба ошибаетесь в равной степени. — Горчаков заулыбался, но его глаза за стеклами очков буквально излучали серьезность. — Едва ли хоть для кого-то здесь капитал, титул или даже благосклонность государя являются наивысшим благом. Однако блеск власти порой прельщает куда больше блеска золота. Не говоря уже об истинных возможностях, которые она дает. Вы не хуже меня знаете, что злодейство никогда не считает себя таковым, — вздохнул Горчаков. — И всякий раз прикрывает свое уродство благими намерениями. Колдун стремится к переменам, так или иначе — но для нас этим перемены станут губительными.
— Значит, все-таки власть? — Я на мгновение задумался. — Что ж… Соглашусь с вашей светлостью — но только лишь потому, что сам пока не могу предложить ничего разумнее. И к тому же куда важнее остановить врага, чем разобраться в его намерениях, разве не так?
— Полностью с вами согласен, друг мой. Но что мы, в сущности, можем сделать? — Горчаков нахмурился и чуть опустил голову. — В руках колдуна сейчас и полиция, и отдельный корпус жандармов, и даже Георгиевский полк. А нас всего несколько десятков. Каждый за этим столом наделен могучим Талантом, и все же…
— В открытой схватке нам не выстоять, — кивнул я. — Пусть даже вы один стоите целой роты солдат, выступление без поддержки армии закончится гибелью и не принесет никакой пользы. И поэтому самое время поучиться у врага — и добиться всего, располагая исключительно малыми силами.
— Нужно убить колдуна, — мрачно проговорил Скавронский. — И тогда его шайка тут же развалится.
— Боюсь, это не так просто сделать. Разумеется, он смертен, как и любой из нас… и даже я, милостивые судари, — тут же уточнил я, увидев в глазах напротив еще не заданный вопрос. — Однако подобраться к нему фактически невозможно. Канцлер хитер и осторожен, а охраняют его даже лучше, чем самого государя императора.
— Полагаю, пуля ему не страшна. — Горчаков задумчиво провел кончиками пальцев по седым бакенбардам. — А бомба?..
— Сомнительно, — поморщился я. — У нашего врага достаточно умений сделать так, что не сработает даже самый надежный механизм. И к тому же подготовка такого покушения потребует времени, которого у нас нет. Колдун готовит нечто поистине
— Бомбы, винтовки… А что насчет старого доброго клинка? — Скавронский хищно улыбнулся и, подняв руку, отрастил лезвие в полметра длиной прямо из ладони. — Солдатам меня не остановить. Я нанесу удар прежде, чем…
— Но и сами погибнете, друг мой! — воскликнул Горчаков. — Отвага будет стоить вам жизни.
— Пусть так. — Скавронский пожал плечами, «убирая» свою саблю. — Не такая уж и большая жертва, когда речь идет о судьбе отечества.
— Жертва, которая, вероятно, окажется напрасной. — Я тут же вспомнил, с какой легкостью колдун сломал защиту и буквально размазал меня по стене. — Боюсь, нам придется смириться с мыслью, что во всем Петербурге не найдется Владеющего, способного одолеть канцлера в одиночку, вдвоем или даже втроем.
Шеф недовольно хмыкнул и насупился, однако возражать, конечно же, не стал. А остальные вместо того, чтобы впасть в уныние, вдруг принялись взирать на меня с таким ожиданием, будто надеялись прямо сейчас услышать некую чудодейственную формулу. Этакий рецепт верной, быстрой и, желательно, безболезненной победы над врагом.
— Что такое, судари? Думаете, у меня еще остались тузы в рукаве? Какое-нибудь тайное знание, способное сокрушить колдуна в мгновение ока? — Я едва заставил себя не ухмыляться. — Нет, ничего подобного. И даже более того — я, пожалуй, уступаю каждому из вас. Хотя бы потому, что сражаться умею куда лучше, чем плести заговоры.
— И все же ваш опыт бесценен, друг мой. — Горчаков покачал головой. — Пусть даже эта задача и не из тех, что можно решить силой или военным мастерством.
— Однако без силы мы не добьемся ровным счетом ничего. — Я развел руками. — Рано или поздно нам придется отыскать способ заручиться поддержкой государя.
— Увы, сейчас это непросто, — вздохнул Горчаков. — Почти невозможно.
— И почему же? — Я пожал плечами. — Разумеется, я не рассчитываю получить аудиенцию без ведома канцлера, да и передать письмо будет едва ли…
— Похоже, вы не в курсе последних событий, друг мой. — Скавронский скривился, как от зубной боли. — Уверяю, все куда хуже, чем могло бы показаться… Впрочем, куда лучше увидеть своими глазами. Полагаю, такая возможность вам еще представится.
Глава 28
Мариинский театр ничуть не изменился. Особенно по сравнению с тем, что я кое-как вспомнил из начала двадцатого столетия в родном мире. Да и век спустя, уже в двадцать первом все здесь выглядело примерно так же. И даже появившиеся повсюду признаки эпохи так и не смогли изменить источающий великолепие классический интерьер. Галогеновые лампы, сияющие всеми цветами радуги холодильники в буфетах, цифровые экраны, пульты пожарной сигнализации на стенах и прочие детища высоких технологий будто бы нарочно скрывались от глаз. И даже там, где спрятать их не смог бы даже самый вдумчивый и способный дизайнер, хитрая электроника как-то тушевалась, теряясь на фоне могучих реликтов давно ушедших времен.