Величайшая в мире ложь или Никому не отдам

Игнатова Теодора

Вот и всё, назад дороги нет, смогла и сделала. Сказала Нестерову то, что хотела, не оставила и себе шанса. Конечно всё я понимала, ещё в первое возвращение домой, да только отказывалась признать простую истину. Тяжёлую, горькую, не люблю, притворяюсь, лживая лицемерка заигралась.

Глава 16 ч.1

Очередное шаблонное утро. С трудом открываю глаза, как ночь, так мыслей навязчивых миллион, мешают спать. Все эти разговоры многократные застряли в голове и не дают покоя. Пошла вторая

неделя с последней встречи с Нестеровым. И чем больше проходит времени, тем сильнее он окапывается в моём мозгу.

Издалека доносится голос Димы, видимо разговаривает по телефону. Не успел проснуться, уже на взводе. Никогда не лезу в его дела, но знаю, есть проблемы. Прокурорские проверки, претензии к бизнесу. Ему сейчас там надо быть, а он здесь, меня охраняет и ведёт беседы с мамой своей. Давно бы уехали домой, да только родители нас не отпускают. Тем более отпуск, который клятвенно обещала посвятить самым близким, маме и папе.

Свадьбу перенесли на неопределённый срок. Моя попытка донести решение не выходить замуж вообще, не увенчалась успехом.

К тому же оказалось я не единственный противник данного союза, мама Димы, Инна Григорьевна, совершенно не готова к женитьбе сына. Не посоветовался, в обход главы семьи принял решение… Прошлый век, фыркаю и встаю с постели.

Пока чищу зубы, слышаю ругань Димы. Надо срочно ехать, да только мамочка его такой стресс пережила, что теперь каждый день должен к ней наведываться с визитом. Я тоже со своими тайными поцелуями привязываю к городу. А отец с сотрясением улетел в Китай. Видимо сбежал от невыносимой женщины. Алиса! Какая ты злая. Совершенно ничего не знаешь, а злорадствуешь. Почему не знаю, потому, что он ездит туда только один. Меня в доме семьи Романец не ждут. Другое дело Диму мои родители, принимают как родного.

Обернувшись полотенцем после душа, направляюсь в кухню. Не сразу замечаю тишину. Переговоры и раздача пинков окончены. Помещение заполнено дымом.

— Опять?

— Алис, — кратко целует в шею, — нервы сдают.

Поморщившись распахиваю окно.

— Каждый раз говоришь последний и обманываешь.

Наливает мне кофе, подаёт кружку.

— Не обманываю.

Укоризненно смотрю без слов. Делаю глоток.

— А сахар?

Отбирает кружку, кладёт две ложки. Пробует и только тогда отдаёт мне. Спрятать улыбку не получается.

— Что? Сейчас ещё найдёшь повод придраться, — вытряхивает пепельницу в мусорное ведро, тщательно протирает стол.

Небрежно складывает всю свою рабочую технику в кучу и только тогда подходит и обнимает.

— Лети домой, Дим. Хватит себе нервы мотать.

— Не могу маму сейчас бросить.

— И меня.

Смотрит в упор. Хорошо нас кружка разделяет, а то знаю, прижал бы сейчас теснее. А когда-то я млела в плену его рук.

— Только не начинай. Представить не можешь насколько вы с ней похожи, туда не ходи, тут не кури, это не делай, а так не говори, — перечисляет раздражённо.

Глаза расширяются от удивления. Вот это претензия

с утра прилетела, я уж молчу о сравнении. Сдерживаюсь от колкостей, допиваю кофе под его пристальным взглядом.

— Никуда я сейчас не полечу. Закончится твой отпуск и вместе домой.

Кто бы сомневался. Крепче стискивает пальцы за моей спиной, внутри себя не чувствую отклика, как и желания прильнуть в ответ.

— Твоё дело. Хочешь охранять, охраняй, — выбираюсь из рук.

На выходе оборачиваюсь всё-таки.

— Твоё обещанное доверие.

Больше разговора не заводим, а у него настолько забита голова, что вообще особо не реагирует на мои выпады. А меня уже и это не тревожит. Предчувствие беды словно пыль оседает мелкими частица на внутренности. Не до конца приняла решение, когда он далеко ставлю точку, а как увижу сдаю назад. Может дело в этом. Привычка, нет ничего паршивее. Зона комфорта ломает жизни. Буквально подвисаю на этой мысли.

Уезжает Дима раньше меня. Неторопливо собираюсь, с мамой вместе решили приготовить ужин, и вкусно накормить наших мужчин. Попросила некоторые продукты докупить по пути. Выбираю тот самый гипер, что однажды познакомил мою родительницу с ловеласом. Забавная была история, аж до сих пор стыдно.

Бессмысленно пялюсь на людей в очереди, думаю о ненавистном городе. Терзает он меня и терзает, раздирает в кровь душу, выворачивает на изнанку. Улицы родные, люди, а ощущения неприятные, отторгающие. Кассирша в недовольном тоне разговаривает с надоедливой бабушкой, в грубой форме уточняет каждую цену и сколько скидка на продукт. Мужчина с коробкой молока психует, швыряет на ленту и уходит. Наконец бабулька отчалила к дверям. Женщина, что теперь передо мной бурчит укладывая в пакет продукты, а я смотрю на ничейное теперь молоко. Тот же магазин, но всё уже другое.

Замечаю краем глаза, как пялится на меня кассирша. Значения не придаю. Подошла моя очередь. Только ставлю корзину с покупками перед ней, как слышу:

— Савельева, ты что-ли?

Не отвечаю, сначала читаю бэйдж. Да ладно! Елизавета… Задерживаюсь взглядом на лице, с трудом признаю бывшую, роковую одноклассницу. Располнела, неизменно рыжие волосы, да только уже не шикарные локоны. Застиранная униформа магазина.

— Я что-ли, — поразила так наповал.

На удивление былой злобы не всколыхнулось, лишь пакостливая усмешка внутри, вот она, популярная девочка школы, на кассе небольшого гипермаркета.

Глава 16 ч.2

Лизка во все глаза осматривает меня и не ясно, что отображается в этом взгляде.

— Все говорят ты уехала насовсем, — тон вполне дружелюбный.

Значит и мне незачем сцены разыгрывать.

— Так и есть, к родителям в гости прилетела.

— Где ты? Как ты? Замуж не вышла? — кидает быстрый взгляд на пальцы правой руки.

А там кольцо с приличным камешком, что подарил Романец, когда предложение делал.