Величайшие воздушные асы XX века
Шрифт:
В августе 1968 года он был назначен заместителем Главкома ПВО страны. Отношения с командующим — маршалом Батицким — не сложились, и его служба в этой должности была особенно сложной. Когда представилась возможность, он решительно перешел на работу в ДОСААФ, на должность председателя общества, и с энтузиазмом занялся военно-патриотической работой.
В своей жизни Александр Иванович с честью выдержал испытание «медными трубами» и сполна хлебнул горечи их оборотной стороны — зависти чиновников к славе народного Героя. Здесь и ПВО вместо ВВС, и задержанные на 10 лет генеральские звезды, и непрерывная череда командировок «у Батицкого». Он был Заслуженным военным летчиком Франции, но так и не стал, как не стал Кожедуб, Заслуженным военным летчиком СССР. Франция — родина рыцарства.
В декабре 1972 года ему было присвоено звание маршала авиации.
Однажды он позвонил в ЦК и попросил отставки. Там возражали, уговаривали, предлагали варианты, но он ушел со своей последней должности решительно и сам.
…Он умер 13 ноября 1985
Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Трижды Герой Советского Союза (24.05.43, 24.08.43, 19.08.44) Александр Иванович Покрышкин награжден 6 орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, 4 орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова II степени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в ВС СССР» III степени, медалями, 8 иностранными орденами (в том числе медалью США «За выдающиеся заслуги»), иностранными медалями.
Именем трижды Героя названы улицы в Москве, Калининграде, Новосибирске, Киевский аэропорт Жуляны. В Москве, Киеве, Новосибирске, Калининграде, Краснодаре открыты памятники и мемориальные доски. В Калининградской области и на Кубани открыты музеи его имени. Именем «Покрышкин» названы малая планета № 3348, остров на Дальнем Востоке, дизель-электроход.
Николай Дмитриевич ГУЛАЕВ — 57 личных и 3 групповые победы, третий, по официальному счету, советский ас, генерал-полковник авиации.
Даже среди далеко не ординарных летчиков-истребителей фигура Николая Дмитриевича Гулаева выделяется своей колоритностью. Только он, человек беспримерной отваги, сумел провести 10 сверхрезультативных боев, одну из своих побед одержал тараном. Его скромность на людях и в самооценке диссонировала с исключительно настойчивой, агрессивной манерой ведения воздушного боя, а честность и открытость он с мальчишеской непосредственностью пронес через всю жизнь, до конца сохранив и некоторые юношеские предрассудки.
Н. Д. Гулаев родился в известной на Дону станице Аксайской, неподалеку от Ростова, 26 февраля 1918 года. В семье главенствовала мать — высокая волевая казачка, черные глаза и косы которой говорили о присутствии турецкой крови. Окончив семилетку, он отправился в Ростов-на-Дону, где был принят в школу ФЗУ, а затем и в аэроклуб. С призывом в Красную Армию получил направление в Сталинградское военное авиационное училище, которое окончил в 1940 году.
Войну он встретил в составе 423-го истребительного авиаполка. В июне 1942 года был переведен в 487-й полк, где вскоре, 3 августа 1942 года, принял свой первый бой. Первую победу он одержал без приказа, впервые в жизни взлетев ночью, под вой воздушной тревоги и подбадривающие реплики механиков. Ему повезло. На фоне лунного неба он увидел знакомые по таблицам и схемам силуэты — «Хейнкели». Форсируя мотор своего «яка», сблизился с неприятельской машиной так, что отчетливо стали видны пламенеющие выхлопы двигателя, и нажал на гашетки. Очередь оказалась удачной: трасса засверкала быстрыми красными стрелами, вдруг расцветшими в ночи растущим огненным хвостом, бомбардировщик скользнул на крыло, извергавшее багровые клубы горящего топлива, и, беспорядочно штопоря, устремился к земле. Реакция командира на его победу была неординарна: ему объявили о взыскании и представили к награде. Так началась одна из самых ярких ратных судеб. В феврале 1943 года, после окончания курсов командиров звеньев, лейтенант Гулаев был направлен в 27-й иап. В его составе он прожил «звездный» год, сбив в воздухе 58 неприятельских машин, «создав» десяток асов, став дважды Героем. Говорить о «школе» Гулаева не принято, однако его особенная, вдохновенная и рискованная, внешне начисто лишенная какого бы то ни было практицизма манера ведения боя делает его по меньшей мере «символом» романтического направления в искусстве воздушного поединка. Как никто другой, он умел быть результативным: трижды (5.07.43 года, 25.04.44 года, 30.05.44 года) он одерживал по четыре победы в день, еще дважды (7.07.43 года, 18.04.44 года) уничтожал по три самолета и в 7 боях (14.05.43 года, 12.07.43 года, 24.10.43 года, 28.10.43 года, 15.12.43 года, 17.12.43 года, 8.01.44 года) делал дубль. На его счету 9 двухмоторных бомбардировщиков (5 Хе-111 и 4 Ю-88), 5 «рам», 15 «штук» — пикировщиков Ю-87. Столь весомый расклад трофеев не характерен для летчиков фронтовой авиации, список побед которых главным образом составляли истребители.
Свою каждодневную боевую работу он начал в мае 1943 года на белгородском направлении. Накануне Курской битвы Люфтваффе сосредоточили там около 1000 самолетов для поддержки 4-й танковой армии генерала Гота и оперативной группы «Кемпф». Наряду с новинками бронетехники Вермахт впервые широко использовал здесь новейшие истребители ФВ-190 А-4, А-5 и А-6, несшие, как правило, 4–6 пушек и два пулемета.
Взлетев на перехват бомбардировщиков 14 мая 1943 года, Гулаев на бреющем полете разогнал свой «як» до предельной скорости, вышел в хвост вражескому звену и, выполнив из-под него короткую резкую горку, затруднившую прицеливание неприятельских стрелков, сверху сбил лидирующую «штучку». Без промедления он попытался атаковать второго, однако огонь с борта Ю-87 долго не позволял ему выйти на дистанцию
Земля и небо все быстрее начали вращаться вокруг. Газ, нога, ручка — отработанными движениями Гулаев пытался вывести машину из штопора, но та лишь чуть задрала нос и на мгновение замедлила вращение. Собрав все силы, летчик сумел выброситься из кабины неуправляемого самолета и, ощутив леденящую пустоту бездны, поспешно раскрыл спасительный парашют.
Артиллеристы, на позицию которых приземлился Гулаев, были свидетелями боя и оказали ему самый радушный прием. Это боевое приключение стало широко известно, и Гулаев вернулся в часть уже известным бойцом, героем, совершившим таран, уничтожившим три немецких бомбардировщика. Сознание собственного авторитета не только укрепило его уверенность, но значительно повысило внутреннюю дисциплину и самоконтроль, усилило требовательность к самому себе. Внимательным образом он изучал попадавшую ему в руки литературу, если позволяло время, мог часами обсуждать перипетии проведенных или представляемых воздушных боев. Он одерживает победы в каждом втором своем перехвате: 22 мая сбивает Ю-88, 29-го — Ю-87, 8 и 25 июня — 2 Ме-109. День начала Курской битвы, ставший самым кровопролитным днем Второй мировой войны, он ознаменовал четырьмя личными победами, одержанными в 6 боевых вылетах на прикрытие аэродромов. На следующий день он сбил ФВ-190, 7 июля — Ю-87, а также ХШ-126 и ФВ-189, записанные как групповые победы, 8-го — Ме-109, 12-го — 2 Ю-87.
12 июля он сделал свой «дубль», уже будучи назначенным командиром 2-й эскадрильи 27-го гвардейского иап. К середине июля, когда сильно поредевший полк был выведен с фронта для пополнения и перевооружения, на счету старшего лейтенанта Гулаева было 16 личных и две групповые победы, он был представлен к званию Героя Советского Союза. К тому времени он совершил 147 посадок на Як-1 и 4 посадки на Як-7.
9 августа 1943 года, после краткого инструктажа, он совершил свой первый полет на «Аэрокобре». В первом же боевом вылете на новой машине он уничтожил очередного «лаптежника», через два дня мощной очередью по кабине сбил Ю-88, на следующий день — два Ме-109, 29 октября — еще одного «мессера» и закончил месяц, сбив модифицированный Хе-111 с усиленным вооружением и бронированием. Заметим, что все свои победы Гулаев одержал отнюдь не в режиме «свободной охоты»: большинство его боевых вылетов записаны как прикрытие наземных войск, реже — аэродромов или переправ, на его официальном счету также до 10 перехватов и разведок.
В ноябре с аэродрома Зеленая, что неподалеку от Пяти-хаток, ему удалось уничтожить две особенно ненавистные для солдат «рамы» и в последний день месяца сбить свой 3-й «Хейнкель».
В новогодних боях за Кировоград Гулаев одержал три двойные победы и сбил Ю-88. В ходе Корсунь-Шевченковской операции и под Уманью сбил Ме-109, «раму» и транспортный Ю-52, записанный ему как сбитый в группе. В марте гвардии капитану Гулаеву был предоставлен отпуск для поездки на Родину. Мать и сестра пережили оккупацию, а вот отца его, тихого, всегда занятого хозяйством человека, фашисты повесили.
Мрачным и нелюдимым вернулся в часть прежде веселый и озорной комэск. В апреле 1944 года он был особенно неукротим, еще никогда с таким упорством и неистовством он не искал встреч с противником, и никогда — ни до, ни после этого периода — ему не удавалось сбивать 10 вражеских самолетов за две недели. Тогда же он провел два своих сверх-результативных боя: 18 апреля, прикрывая наземные войска в районе Шера, сбил два Ю-87 и Ме-109, а 25-го под Дубоссарами изрядно «пощипал «фоккеришек» (выражение Гулаева), уничтожив 4 неприятельские машины. Вот как вспоминал об этом бое год спустя сам Гулаев: «В 15.30 шесть самолетов «Аэрокобра» вылетели под моим командованием на прикрытие наземных войск в районе плацдарма. Набрав по маршруту высоту около 4000 метров, я пришел в заданный район и установил связь с радиостанцией наведения. При выполнении задания я ходил с правым кругом, углубляясь на территорию противника километров на десять. Сделав два круга и пройдя с курсом 260–270°, я обнаружил группу самолетов, идущих под облаками с курсом 90°, на высоте от 2000 до 2500 метров в строю колонны, состоящей из трех девяток. Боевой порядок девяток был клин. Выше и сзади шли, по-видимому, с опозданием, 8 Ме-109. Поравнявшись на встречных курсах, я атаковал одну группу двумя парами с правым разворотом под ракурсом 2/4 с дистанции 150–200 метров и сбил один ФВ-190. При выходе из атаки боевым разворотом вправо я снова атаковал самолет ФВ-190, который загорелся и отвесным пикированием пошел к земле. Вследствие неожиданности атаки первая девятка потеряла четыре ФВ-190: два сбил я и по одному лейтенант Букчин, мой ведомый, и старший лейтенант Козлов. Противник, видя горящие самолеты, стал уходить с правым разворотом с курсом 230–250°. При развороте один самолет подставил мне живот, я молниеносно открыл огонь и сбил третьего ФВ-190.