Великан Севера
Шрифт:
Перешагнув рубеж в сто десять лет, мне пришлось испытать то, чего не должен испытывать ни один родитель — похоронить своего ребёнка. Из жизни ушла Лидия, в возрасте восьмидесяти пяти она решила, что отправиться на зачистку очередного культа — это хорошая идея. Как итог, её смогли оттеснить от других Соратников и окружить, после чего, потеряв три десятка обычных членов культа и пять даэдротов, поклонники Молаг Бала всё же смогли нанести ей смертельную рану. Смотря, как она сгорает
Смерть дочери ударила не только по мне, но и по Изабелле, которая просто поставил перед фактом руководство Коллегии, что она покидает пост архимага и возвратиться не собирается. Благо, на её должность тут же была назначена Сильвия, которая ничем не уступала матери не только в мастерстве, но и в силе, а её заместительницей стала Фелиция, таким образом, пост архимага в Коллегии Винтерхолда стал в своём роде потомственным, во всяком случае в этот раз.
Ещё один сюрприз Изабелла преподнесла мне позже наедине: оказывается, она уже достаточно давно заключила договор с Марой, по которому её душа после смерти не отправится в мир мёртвых, а как и моя переродится в другом. Не прекращая материться, я поставил Изабеллу перед фактом, что с со следующего дня она садиться со мной изучать все возможные миры о который я ещё помнил. Так что следующие несколько месяцев я пытался передать свой благоверной все свои знания по известным мне параллельным вселенным, проблема была только в том, что за годы жизни в Нирне, мои воспоминания о прошлой жизни весьма поблекли, и чтобы вспомнить хотя бы базовые сведения о параллельных мирах, в которые может занести Изабеллу, приходилось изрядно напрягать память. Но от такого времяпрепровождения были и свои плюсы, за попытками вспомнить прошлую жизнь, горе от смерти дочери слегка отступило.
Так, проживая день за днём, я всё отчётливей чувствовал, что мой конец близок. И когда передо мной явилась Мара, всё стало понятно без слов. Попросив у неё только о небольшой отсрочке, я достал несколько писем, хранящихся в запечатанном рунной магией ящике стола. Они содержали последние слова и напутствия моим детям, внукам и правнукам, а также немногочисленным живым друзьям. Разложив их по порядку, я откинулся на спинку своего любимого кресла и стал ждать. Дверь в кабинет тихо отворилась, и в неё спокойно вошёл Фрэки, верный друг, проведший рядом со мной всю свою жизнь. Сев рядом со мной, он положил свою огромную голову мне на колени и тихо заскулил.
— Ничего, старый друг, — сказал я, потрепав его по холке, — всех нас рано или поздно это ожидает, так зачем грустить о том, чего не избежать?
Держа
Мара оставалась всё такой же, как и в тот раз, когда мы с ней встретились в последний раз, но сейчас это уже не важно. Дождавшись от неё лёгкого кивка, я решил не медлить и встал со своего места. Встать с кресла оказалось на удивление легко, как будто моё тело перестало хоть что-то весить. Обернувшись назад, я увидел своё бездыханное тело, что застыло в горделивой позе. Хех, пафосней было бы если я принял смерть стоя в иссечённых доспехах и с кучей оружия в теле, но имеем, что имеем. Почувствовав касание холодного носа, что ткнулся мне в руку, стало понятно, что Фрэки и после смерти решил меня не оставлять. Ещё раз потрепав его за холку, я твёрдой походкой пошёл к входной двери, где уже стояла Мара.
Стоило ей отворить створки, как передо мной раскинулись поля и леса Совнгарда, а вдалеке, сверкая всеми цветами радуги, стоял Зал Доблести, где я чувствовал, меня уже заждались.
Так и закончилась жизнь Эрика Эгильссона из клана Титанорождённых. Воина, что завоевал своими подвигами себе вечную славу, отца, что воспитал Последнего Драконорожденного, Предвестницу Соратников, ярла Солтсхейма и архимагов Коллегии Винтерхолда, деда, чей внук гордо восседал на Рубиновом Троне и правил вновь единой Империей. И главное человека, что всегда старался поступать по совести.
Его ещё тёплое тело обнаружат через несколько часов слуги и оповестят о своей находке всех домочадцев. Через несколько недель, на торжественных похоронах, где будет присутствовать сам Император, Эрик Эгильсон получит свой последний титул — Великий, за всё то, что он сделал для своего клана и для всей Империи. И пусть с годами память о нём немного померкнет, и помнить о нём будут по большей части как о деде первого Императора династии Тарнов, однако, и этого оказалось достаточно, чтобы и спустя тысячу лет его имя мелькало в учебниках истории.
Сам же Эрик, вдоволь попировав с героями прошлого, однажды встал из-за пиршественного стола и покинул пределы Зал Доблести, вместе со своим верным спутником, волком Фрэки. Никто не знал, куда он отправился, но многие догадывались, что его вновь позвала дорога приключений, а может долг или предназначение.