Великан
Шрифт:
Когда он вернулся в кабину, за несколько сотен километров было видно невероятное зарево. Приблизившись, они решили, что в Нью-Йорке включена каждая лампочка. Да так оно и оказалось. Прожекторы пронзали небо, на каждом здании сияли вывески, развёрнутые вверх. Сияли даже коммерческие рекламные полосы и щиты. Отцы города предположили, что Атлантику пересекут повреждённые бомбардировщики, с отказавшими системами и неисправными двигателями, с ранеными на борту, и зажгли маяк, который нельзя не заметить. Включилось радио.
— Это Нью-Йорк. Самолёт над береговой линией, опознайтесь, пожалуйста.
— Это B-36 «Техасская леди», 100-я бомбардировочная эскадрилья, авиабаза «Козловский», штат Мэн. У нас повреждения, три двигателя выбиты,
— К вашему сведению, «Техасская леди», для посадки подбитых самолётов очищены все площадки на Восточном побережье. Просто скажите нам, куда решите садиться, и вперёд. С возвращением вас.
Они развернулись на север и начали неторопливое снижение к базе. Через некоторое время люди на земле услышат необычный, ритмичный пульсирующий гул, своеобразный автограф B-36. Сегодня вся ночь принадлежит им, бомбардировщики возвращаются непрерывным потоком. В Коннектикуте какой-то городок устроил небольшое представление, скорее всего на школьном стадионе. Услышав двигатели, там зажгли огни. «С возвращением». Дедмон спросил сам себя, есть ли кто-нибудь там, на земле, понимающий на что сейчас похожа ночь в Германии? Огни за кормой погасли, потом вспыхнули снова. Скорее всего, ещё один B-36.
Хартфорд-Спрингфилд был превосходно освещён, взлётно-посадочные полосы ясно различались. Самый большой аэродром в Коннектикуте и первый на случай аварийных посадок. Они спустились достаточно низко, чтобы рассмотреть бомбардировщик, остановившийся на повороте к рулёжке. Вокруг стояли прожектора, роилась техника. У кого-то трудности.
— Хартфорд-Спрингфилд, это «Техасская леди».
— Приветствую вас дома. Садитесь, если надо. Полоса чистая, еда горячая, пиво холодное.
— Спасибо. Но мамочка просила нас вернуться на «Козловский». У вас ведь там 36-й стоит?
— Совершенно верно. Это «Смерть и налоги» [66] из 35-й эскадрильи из Макдилла. Сели на вынужденную, подбиты, есть потери. Мы передадим ваши наилучшие пожелания.
— Спасибо, Хартфорд-Спрингфилд, если не затруднит.
Постепенно снижаясь, они теперь летели над Массачусетсом. До захода на посадку оставалось совсем недалеко. До рассвета оставалось ещё несколько часов. Времени хватит на всё. Ниже трёх тысяч метров стала расти температура двигателей. Пятый до сих пыхтел, но работал, и они не хотели слишком сильно нагружать его. После сорока четырёх часов в воздухе не хотелось остаться ещё и без него в последнюю минуту. Наконец они удачно встроились в транспортное движение над родной базой. Рассвет только-только осветил восточный край неба, так что посадка будет в темноте.
66
Отсылка к фразе Бенджамина Франклина «В этом мире неизбежны только смерть и налоги».
Огни и взлётно-посадочные полосы показались слева. Ладно, даём левую ногу. Приборная скорость 280, высота 800. Выпускаем шасси, закрылки на десять градусов, триммеры на ноль. Теперь поворот направо, повреждённое крыло просело. Тяга несимметричная. Они закончили разворот за концом полосы. Высота 500, закрылки на 20 градусов. Полковник зачитал контрольный список для посадки, дождался, пока ответит вся команда, и ещё раз развернулся направо. Теперь они летели параллельно ВПП, но уже с правой стороны. Закрылки 20, приборная скорость 280. Поворот. Бортмеханики подтвердили, что вся механизация вышла. Двигатели на 2600 оборотов. Заключительный этап. Следующий поворот, снижение до трёхсот метров. Закрылки 30 градусов, поворот и выравнивание по цепочке огней. Вертикальная скорость 160 метров в минуту. Вот сейчас можно.
— Пятый двигатель на полную мощность.
Мотор взревел. Провисшее крыло приподнялось, температура начала стремительно
— Реверс третьему и четвёртому.
Для торможения предполагалось использовать все шесть поршневых, но с такой косой тягой это было опасно. Надо обойтись двумя. Шёл дождь, полоса вся мокрая. На реверсе винты подняли облако брызг и водяной взвеси, образовав вокруг «Техасской леди» сферу. Получилась сюрреалистичная картина. Первый луч рассвета осветил облако из которого торчали только нос и хвост самолёта. На девяноста километрах в час Дедмон прижал тормоза и дождался остановки. В голливудских фильмах подбитые машины всегда замирали у самого обреза полосы. У них впереди оставалось не меньше двадцати метров. «Техасская леди» вернулась домой.
Под носом появился джип регулировщика, и они покорно последовали по рулёжке за ним, вдоль строя приземлившихся раньше. Каждый был ярко освещён, возле них работали наземные команды. У двух виднелись повреждения. «Сочной Люси» оторвало половину руля направления. «Мак-Перо» [67] выглядел целым, но рядом стояли машины скорой помощи и лежали укрытые носилки. «Шестой пилот» и «Куколка» уже стояли на своих местах, в ангарах. Техники отмывали и полировали их дюралевую шкурку. Наконец они остановились возле огромного ангара и в воротах полковник отключил бортовое питание. Дальше «Техасскую леди» подхватит буксировщик и поставит на ремонт.
67
Mack the Knife
Дедмон спустился по лесенке через нишу носовой стойки, остановился и осмотрел самолёт. Ноги не держали. Сорок четыре часа непрерывной вибрации заставили твёрдую землю стать шаткой. Левое крыло было искорёжено, обшивка свисала крупными лохмотьями, мотогондола и оба реактивных двигателя как будто побывали в мясорубке. Руководитель наземной команды уже изучал повреждения, делая пометки на планшете.
— Не волнуйтесь, сэр. Мы приведём её в порядок. Всё не настолько плохо, как выглядит. Несущие структуры в норме, мы просто заменим двигатели и часть обшивки. Трое суток, и она вновь будет готова к полёту.
— Полковник Дедмон, сэр, босс хочет вас видеть, — это был лётчик на маленьком пикапе. Одном из тех, которые ЛеМэй заказал для своих экипажей, чтобы им не пришлось много ходить сразу после полёта. Под боссом имелся в виду генерал Тиббетс, командир 100-й эскадрильи. Его кабинет располагался в пристройке неподалёку от ангара. Но даже туда не хотелось идти пешком.
Генерал выглядел как выжатый лимон. Намного хуже, чем любой из лётчиков. Дедмон не был уверен, ложился ли он спать с начала рейда. Но спросить было необходимо.
— Какие наши потери, сэр?
Лицо Тиббетса посерело.
— В сотой? Один сбит, два повреждены. Что случилось с «Ангельским взором», вы сами знаете. «Мессер» оказался чертовски удачливым. На «Сочной Люси» случились неполадки с двигателями, и она потеряла высоту. Хватило, чтобы до неё дотянулся ракетой один из тяжёлых перехватчиков, над Гамбургом. Хвостовой стрелок сбил немца и ракета едва не прошла мимо. Разворотила руль. Над Атлантикой отстали от других, вернулись, управляясь тягой. Прекрасный пример пилотского мастерства. Ну и ваша «Техасская леди», конечно. Налёт в целом? Вернулись все ядерные бомбардировщике, других потеряно семь сбитыми, и с дюжину повреждёнными. «Туз в рукаве» — единственный сбитый разведчик. «Водопад» в районе Киля. Упал в Северное море. У «Кометы Хейла» и «Драконицы» то же самое, что и у «Сочной Люси». Неисправности в моторах, снижение, и истребители их сбили. Насчёт остальных ещё неизвестно. Они точно пересекли французское побережье, но здесь пока не объявились. Возможно, неполадки настигли их над океаном.