Великая игра. Птицы. Ледяной замок. Рассказы
Шрифт:
— Сегодня я сама пойду в лавку, — сказала она. — Ведь я уже давно сама хожу туда.
Верно, Маттис совсем забыл об этом. Он каждый день занят на озере.
— Тебе нельзя бросать перевоз, — продолжала Хеге, — это серьезное дело. А в лавке к тебе всегда пристают с расспросами.
— Никто ко мне не пристает!
— Ну так могут пристать, а это их не касается. Понятно?
Она говорила так решительно, что он сразу сдался. Какой счастливой она была, когда он вчера вернулся
Вскоре она показала ему пакет с едой.
— Ёрген забыл дома свой завтрак, — озабоченно сказала она. — Заодно отнесу ему.
— Давай я отнесу, — предложил Маттис. — Я знаю, где он работает.
— Нет, тебе надо быть на перевозе, — ответила Хеге. — Нельзя же ни с того ни с сего его бросить.
Тогда Маттис сказал то, что думал:
— Кроме своего Ёргена, ты теперь больше уже ничего не видишь. Даже противно.
Хеге оторопела.
— Что с тобой? — спросила она, чтобы выиграть время.
— Мне это не нравится, — продолжал Маттис. — Ты должна думать не только о нем.
Хеге засмеялась.
— А ты сам, Маттис, о ком думаешь? — спросила она, подмигнув ему. — Разве ты не думаешь о девушках, которых зовут Ингер и Анна?
Но ведь это совсем не то! — хотел сказать он, но высказал свою мысль по-другому.
— Тогда можешь смотреть на Ёргена, сколько хочешь, — сказал он, и на душе у него полегчало. Вот она какая умная и добрая, подумал Маттис, ведь все поняла об Ингер и Анне.
Хеге понесла Ёргену завтрак, а Маттис отправился на перевоз.
На берегу его одолели новые мысли — о глазах, лежащих под камнем.
Пусть будет пленка на пленке и камень на камне, но тех глаз им все равно не скрыть.
Он пристально смотрел на безбрежную водную гладь. Помоги Маттису, мелькнула у него смутная мысль.
Почему?
Он вздрогнул.
— Нет, нет, — бессмысленно пробормотал он и схватился за весла.
Свинец в крыльях, думал он, и там, над глазами, камень на камне.
32
Ёрген не уехал от них, и в общем-то это было хорошо. В лесу он много зарабатывал и неплохо платил Хеге за комнату. Маттиса это радовало и не радовало, где-то на самом дне души притаилось что-то жуткое и грызло его. Во всем плохом и хорошем виноват был он сам — ведь это он привел в дом лесоруба. В воскресенье Маттис с напряжением ждал, спустится ли Ёрген со своего чердака, чтобы провести время с ним и Хеге, но Ёрген долго сидел у себя в комнате, а потом один ушел на берег. Хеге с ним не пошла, Маттис не спускал с нее глаз.
И вот опять настало воскресенье. Ёрген по обыкновению был
Маттис сидел как на иголках.
— Хеге, — робко начал он. Ему хотелось побольше разузнать о ней и Ёргене.
Тут-то он и получил по заслугам.
— Ты мне надоел со своим вечным подглядыванием! — начала Хеге. По голосу было слышно, что на этот раз она в бешенстве. — Я шага не могу ступить, чтобы ты не следил за мной!
Ее слова больно укололи Маттиса. Он ей надоел? Хеге так прямо и сказала.
Но она тут же раскаялась в своих словах, так бывало всегда, когда она сердилась. Лицо у нее прояснилось.
— Давай считать, что я этих слов не говорила. Это неправда, ты мне не надоел.
— Как же считать, что ты их не говорила, если ты их сказала? — испуганно спросил Маттис.
Хеге остановилась перед ним:
— Иногда человек хочет, чтобы его слова забыли. Разве с тобой никогда так не было? Я не думала…
— Я знаю, в чем дело, — вдруг сказал Маттис.
— Что ты знаешь? Что ты можешь знать, если ничего нет? — быстро спросила Хеге. — Ты мне не надоел.
Она очень умная, подумал Маттис. Однако сейчас он был умней, чем она, он говорил о Ёргене, и она это сразу поняла, но перехитрить его ей не удалось. Не зря он целыми днями размышлял об этом, когда плавал по озеру. Если он ей надоел, значит, это связано с Ёргеном. Так продолжаться не может, в этом надо разобраться!
— Ёрген, спустись сюда! — неожиданно крикнул он на чердак, голос его прозвучал громко и грозно.
Хеге забеспокоилась:
— Маттис! Ты что надумал?
— Спустись сюда, Ёрген!
Хеге решила, что он окончательно помешался, и схватила его за плечо, чтобы увести из комнаты.
— Молчи! — сердитым шепотом пригрозила она ему. — Ты что, сдурел? Что он о тебе подумает? Идем на улицу и оставь Ёргена в покое!
— Ёрген!
— Не слушай его, это все глупости! — крикнула Хеге на чердак.
— Подожди, вот он спускается. — Маттис упирался и не желал уходить.
Ёрген и правда уже спускался по лестнице. Хеге отпустила Маттиса, бросилась к себе в комнату и хлопнула дверью.
— В чем дело, Маттис? — входя, спросил Ёрген. — Вот он я.
Одет он был по-воскресному — статный мужчина, ловкий лесоруб. Маттис не ответил на его вопрос, он сам был изумлен своим опрометчивым поступком.
— Что еще за глупости? — довольно резко спросил Ёрген и подошел ближе.
В этом надо разобраться раз и навсегда.
— Тебе нельзя больше здесь жить, — сказал Маттис и вспыхнул. Он и опомниться не успел, как эти слова слетели у него с губ, мысленно-то он произносил их очень часто.