Великая империя зла
Шрифт:
Стража молча утащила тело из палаты, и на пороге через время появился еще один человек.
Он храбрился и старался быть невозмутимым. Царю это не очень понравилось, но он все же стерпел и сказал:
– Ты кто, и чем занимаешься в приказе?
– Я Максюта, царь!
– громко сказал он, гордо ступая вперед на шаг.
– А занимаюсь писарским ремеслом. Чиню приказы и их исполнение средь люду прочего.
– Хорошо, что так, - ответил спокойно царь, - а я уж думал, что ты такой же,
– А какой вопрос, государь? Я ведь за дверью не стоял и не подслушивал, - ответил не менее спокойно человек.
– Ах, да, - произнес царь, - я и забыл. Вопрос таков: почему султан умер, а его сын до сих пор жив. Я хотел бы знать это и прямо сейчас.
– Не могу знать подобное, - ответил тот же, - не занимаюсь им.
– Так, позови кого-либо еще, - разгневался государь, - кто знает, бес вам всем в ребро.
– А больше и нет никого, государь. Все разбежались, кто куда.
– Что-о-о?
– начинал свирепеть вновь повелитель душ, - да я.., я прикажу отрубить всем головы сегодня же, а семьи четвертую.., - но продолжить ему не удалось, так как его хватил удар, и он медленно свалился на пол.
– Лекаря сюда, лекаря.., - закричала стража, не понимающая, от чего это такой могучий человек мог свалиться на пол.
Послышался топот, и в палату влетел небольшой человечек с сумой в руках. Он быстро опустился возле тела и зачем-то пощупал царю руку, а потом прислушался к его груди.
– Дышит еще, - тихо вымолвил он и просунул между зубов какую-то металлическую палочку.
Затем влил в рот какую-то зловонную жидкость, и дал проглотнуть ее внутрь, слегка приподняв ему голову.
Спустя минут пять, царь пришел в себя и, оглянувшись, хотел было снова накричать, но лекарь подошел ближе и успокоил:
– Тише, тише, государь. Надобно полежать немного, и все успокоится.
Царь, наверное, понял, что произошло, а потому тихо лег и полежал еще минут пять.
Наконец, он все таки поднялся и, тихо охая, сел на трон, держась одной рукой за левую сторону груди.
– Ох, доведут же эти люди. Так и до греха не далеко, - с трудом вымолвил он, все так же держа руку на груди.
Он посидел еще минут десять, опустив голову вниз, а затем с неожиданной резкостью, вновь появившейся в его голосе, почти прокричал:
– Так, ты говоришь, все сбежали от меня?
– обратился царь к тому же человеку.
– Да, - спокойно ответил тот.
– А, что же ты остался?
– удивился он.
– А мне бежать некуда, как им, - довольно просто объяснил человек.
Царь немного подивился его ответу, а затем, немного сощурив глаза, произнес:
– Так
– Что ж тут хорошего?
– отвечал спокойно слуга.
– Когда некуда податься и укрыться от твоих страстней.
– Да-а, - задумчиво произнес государь, - а я-то думал, что они не побегут, кто куда. Ошибался, значит, я. Ну ничего, теперь буду знать.., - и снова обратившись к тому же, сказал:
– Вот что, Максюта, тебе поручаю дело государевой важности, а ты - выйди вон, - показал он лекарю на дверь.
Тот поклонился и молча вышел, опуская за собой дверную занавеску.
– Подойди ближе, - тихо промолвил царь, склоняясь вперед, и человек повиновался, - я хочу, чтобы ты поехал в Стамбул, нашел маленького султана и предал его земле.
– А зачем это?
– ничуть не смущаясь, спросил тот.
– Много будешь знать - скоро состаришься, - отвечал царь, отклоняясь вновь к трону.
– Нет, так не пойдет, - резонно отвечал Максюта, - я хочу знать, зачем это нужно сделать. Это ведь грех на душу, а не просто действо тебе в угоду.
Царь немного заерзал на троне, а затем вымолвил:
– Ты знаешь и так довольно много из того, что я тебе приказал. Поэтому, ступай и исполняй. А что, да к чему - не твоего ума дело. Это царские хлопоты, а не холопьи и не дворовые.
– Тогда подпиши наказ об этом, - ничуть не смущаясь, отвечал Максюта, - а тайна будет сохранена здесь же, у двора государева.
– Хорошо, - согласился на это царь, - я подпишу, - и, обращаясь к какому-то неизвестному клерку крикнул, -принеси мне бумагу и чернила с пером, и сию минуту.
Царь встал и прошелся снова. Сердце, наверное, еще побаливало, и он слегка придерживался за грудь рукой.
Вошел клерк и занес сказанное, положив его на рядом стоящий с троном небольшой стол.
Государь сел на табурет с высоким бортом и принялся чинить указ.
Спустя время все было готово.
Царь приложил палец к грамоте, предварительно обмокнув его в рядом стоящие красные чернила, и заставил то же сделать Максюту.
– Теперь тебе ясно, почему это надо сделать?
– сурово произнес царь.
– Да, ясно, но все ж не до конца.
– В чем-то сомневаешься?
– удивленно спросил государь.
– Я хотел бы, чтобы эта грамота сохранилась где-то рядом, а другую ты дашь лично мне, чтобы меня везде пропускали и помогали.
– Ты что, хочешь вновь заставить меня писать?
– гневно вымолвил царь.
– Нет, написать могу и я, а ты подпиши.
– Не сомневайся, - похлопал рукой по плечу государь, - подпишу, чего ты там напишешь, - и он отошел в сторону.