Великая Мечта
Шрифт:
– Хорошо, – примирительно кивнул фантом. – Только не прямо сейчас. Ты мне не очень нравишься. Слишком пьяный и нервный. Я тебя до дома доведу – и растворюсь. Ты далеко живешь?
– Десять минут пешком.
– Тогда пойдем. Расскажи, как ты жил все эти годы? Рано ложился спать?
Я улыбнулся любимой цитате из любимого фильма.
– Ничего подобного.
3
Cнег хрустел под подошвами. Хмельной, я не чувствовал сырого городского мороза. Брел, наблюдая, как качается перед глазами надоевшая картинка: череда шестнадцатиэтажек, рекламные щиты, два огромных магазина.
Никогда
– Послушай, Юра. Я опытный пьяница. Трезвею быстро. Особенно на сильном холоде. Почему мне до сих пор кажется, что ты – рядом?
– Потому что ты этого сам хочешь.
– Наверное, ты прав.
– Так что ты делал все эти годы? Как жил?
– Cтранный вопрос. Ты пятнадцать лет пребывал в моей голове – сам все знать должен.
– Знаю, да. И все равно расскажи.
– С самого начала?
– Да. С начала. Со смерти.
– После того, как тебя не стало – несколько месяцев в себя приходил. Потом очнулся, собрал людей, устроил бизнес. Естественно, через год спекся, прогорел и задолжал, но устроил еще один бизнес. Тогда, ты же знаешь, бизнесы набухали и лопались, словно презервативы в ходе хорошей групповухи. В девяносто четвертом – наладил новый бизнес. Серьезный. Банк. Не в одиночку, конечно. С компаньоном...
Юра печально улыбнулся и посмотрел на меня так, словно не я, а он был старше меня на пятнадцать лет.
– А зачем ты мне сразу про дела, про бизнес? Про компаньона? Лучше скажи – с женой как? Развелся?
– Нет.
– У вас вроде бы к этому шло.
– У нас до сих пор к этому идет.
– Ясно. Так что твой банк?
– Через два с половиной года мы сколотили полтора миллиона долларов. Жили на широкую ногу. Приценивались к особнякам в Коста Брава. Создали тридцать пять рабочих мест. Я даже осуществил одну свою старую мечту. Купил отцу приличный автомобиль. Потом родился сын. А еще через полгода я сел в тюрьму...
– За что? Теперь уже я улыбнулся.
– Как все. Ни за что. Взяли по обвинению в мошенничестве, продержали три года, в итоге осудили за неуплату налогов и нагнали из зала суда. Освободился – оказался без копейки. Правда, в тот момент мне крепко повезло: теща, дай Бог ей здоровья, устроила нам квартиру. Подарок судьбы... Я тогда был на седьмом небе, потому что реально сидел пустой... В общем, начал с нуля. Покрутился там и здесь. Даже в Чечне слегка поучаствовал. Год оттянул прорабом в строительной конторе. Пытался развестись с женой – не смог. Я не могу без жены, ты же знаешь. Полтора года прожил отдельно, потом вернулся. Вспомнил про другую мечту: сделаться писателем. Сочинил два романа – оба провалились. Какое-то время сидел с голой жопой. Хотел делать третий роман – но тут смешная вещь произошла, друзья и родители стали меня подталкивать вверх, предлагать варианты... То есть я никому бедный не был нужен, понимаешь? А всем я был нужен богатый и преуспевающий... Мама помогла, приятели поддержали... В общем, что-то с кем-то я замутил, где-то как-то склеил, там исхитрился, здесь спосредничал – пошла капать копейка... До сих пор капает. Так и маюсь потихоньку. Не голодаю. Не рискую. На жизнь не жалуюсь. Довольствуюсь малым. Вверх
– Значит, свечной заводик ты под себя не подмял. Забился в щель. А я-то думал – ты сейчас сидишь, как паук в паутине, как профессор Мориарти... Миллиардами ворочаешь...
– Ну их на хуй, эти миллиарды. После тюрьмы я стал очень скромный.
– А мечтал-то ведь о другом.
– Все мечты давно в прошлом.
Юра вздохнул.
– Значит, пятнадцать лет в бизнесе?
– С перерывом на тюрьму.
– И довольствуешься копейками?
– Именно так.
– Жаль... – разочарованно сказал друг. – Так жаль... Не этого я ожидал. Потратить пятнадцать лет, чтобы научиться довольствоваться малым... Я в тебя очень верил. Если кто и должен был стать нефтяным воротилой, промышленным магнатом – так это именно ты. Не пил, не курил, работал, как зверь...
– Для магната я слишком добр. Многое прощаю людям.
– А что теперь у вас здесь творится? В стране?
– Укрепляем рубль, поднимаем экономику. Покупаем в кредит квартиры, автомобили и телевизоры.
– Красавцы. И что, получается у тебя такая жизнь?
– С трудом, но получается... Все, Юра. Мы пришли. Прощай.
– Не торопись. – Друг оглядел меня с ног до головы. В точности как тогда, в последний вечер своей жизни, перед тем, как предложить мне командировку в Крым.
– Я бы хотел тебе помочь, – произнес он.
– Чем? Упреками?
– Там видно будет.
Всякий раз, входя в свой дом, я заново самоидентифицируюсь. Весь день бегаю, езжу, с кем-то встречаюсь, вращаю направо и налево смертельно надоевший руль, сиплю фразы в мобильную трубу, тяну из кармана то крокодиловый лопатник, то паркер с золотым пером, мусолю ладонями выбритые щеки, умащенные дорогим одеколоном. Аристократическим, бля, жестом поддергиваю манжеты рубахи. И думаю про себя: ах, какой я мощный, какой серьезный, солидный и деловой! Какие разговоры разговариваю! Какие планы в голове, какие ярчайшие идеи!
А в ежевечернем финале такого круговорота возвращаюсь домой и наблюдаю убогую берлогу с ободранными подоконниками и обоями, отставшими от стен.
Стоит, правда, посреди дерьма телевизор с огромным экраном, диван кингсайз, компутер последней модели. Развешаны по стенам, для блезиру и радости глаза, антикварные географические карты. Одно время я всерьез планировал поездку на Крымский Вал, на ярмарку художников, – накупить картин непризнанных гениев и завесить ими неприглядные вертикальные плоскости. В итоге выйдет дешевле, чем сделать полноценный ремонт. Но дело так и не дошло ни до похода по художникам, ни до ремонта. Моя квартира – убежище неуравновешенного и бестолкового человека, имеющего устойчивую вредную привычку приобретать вещи верхней ценовой категории.
С другой стороны, дом есть дом. Место, где меня ждут и где мне рады. Место, где находятся те, ради кого я живу.
А вот и жена. Как всегда, она прекрасна. Ее взгляд пронзает меня насквозь. Чувствую себя нанизанным на вертел, на шампур. Еще жив, но уже поджариваюсь.
– Где ребенок? – спросил я.
– Время – десять вечера, – с легким презрением сообщила супруга. – Где может быть твой ребенок? Спит давно. У тебя все в порядке?
– Вполне.
– Ужинать будешь?
– Позже.