Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность
Шрифт:
Перестройка на «военные рельсы» исторической науки наглядно демонстрирует деятельность Института истории Академии наук СССР. В 1941 г. как приоритетные были намечены две задачи: концентрация усилий на разгроме врага и воспитание советского патриотизма [417] . Исследования предполагалось вести по следующим приоритетным направлениям: «1. Проблемы, связанные с разоблачением фашизма. 2. Проблемы, посвященные героическому прошлому нашей страны. 3. Проблемы, посвященные истории русской культуры. 4. Проблемы, посвященные истории славянских стран. 5. Проблемы, связанные с разъяснением роли антигитлеровской коалиции и отдельных ее участников, как наших союзников и друзей по осуществлению исторической задачи разгрома гитлеровской Германии» [418] . Предлагаемая проблематика, милитаризированная по своей сути, отражала идеологические приоритеты текущего момента.
417
Научный архив Института российской истории Российской академии наук. Ф. 1. Оп. 1. Д. 134. Л. 1.
418
Там
Отметим, центральное место в лекциях играла военно-патриотическая тематика, целью которой было поднятие боевого духа. Интенсивность применения образов прошлого в военной пропаганде варьировалась по периодам войны. Они оказались особенно востребованны в первые месяцы войны, когда у советской армии еще не было крупных успехов, поэтому приходилось обращаться к прошлому. Как отметил современный историк А. М. Дубровский: «…На лето 1942 г. (на период наступления фашистских войск на юге страны и канун Сталинградской битвы) пришелся пик военно-исторической пропаганды» [419] .
419
Дубровский А. М. Указ. соч. С. 411.
Первые два года войны усиленно велась лекторская работа историков. Только в 1943 г. было прочитано 6100 лекций. Кроме лекционной работы важнейшим направлением была публикация брошюр. По подсчетам Г. Д. Алексеевой, за 16 месяцев с начала войны Институт истории выпустил более 50 брошюр по отечественной и всемирной тематике. Часто они носили специальный подзаголовок «В помощь политруку» [420] .
4 августа 1943 г. состоялось заседание Лекционного бюро при Комитете по делам высшей школы, посвященное научной пропаганде, на котором председательствовал А. Я. Вышинский [421] . На этом заседании известные историки (Б. Д. Греков, В. И. Пичета, С. Г. Струмилин и др.) предложили наиболее актуальные, с их точки зрения, исторические темы: история славянства, становление русского государства, история развития русской промышленности и т. д. А. Я. Вышинский призвал усилить плановый характер пропагандистской работы.
420
Корзун В. П. Историческая наука СССР в период Великой Отечественной войны // Очерки истории отечественной исторической науки XX века. Омск, 2005. С. 503.
421
Стенограмма заседания Лекционного бюро при Комитете по делам высшей школы // Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: «коммуникации убеждения» и мобилизационные механизмы / авторы-составители А. Я. Лившин, И. Б. Орлов. М., 2007. С. 463–470.
Крупнейшие специалисты-историки отправлялись на фронт для чтения лекций по исторической тематике, вели занятия в тылу, писали историко-патриотические книги и статьи. Работа была трудной. Приходилось читать лекции на разные темы, причем нередко по несколько за день. Например, историк Виктор Иванович Шунков, лектор политотдела 40-й армии 2-го Украинского фронта, писал в своем письме с фронта: «Сам я последнее время много читал: на партийных собраниях и активах о годовщине со дня смерти Владимира Ильича, о X сессии Верховного совета, о 26-й годовщине Кр[асной] армии, о приказе т. Сталина № 16; на офицерских собраниях о Суворове, Кутузове, Хмельницком. Сегодня закончил статью о Хмельницком. Последние полтора месяца целиком выполнял лекторскую работу и был все время в разъездах» [422] .
422
«Я ведь действительно историк…»: письма с фронта В. И. Шункова из Отдела рукописей РГБ, 14 декабря 1943 г. – 9 июня 1945 г. / публикация В. В. Тихонова // Отечественные архивы. 2012. № 1. С. 97–98.
Не менее напряженным был график Милицы Васильевны Нечкиной. Вот только некоторые темы ее выступлений: «Разгром Наполеона», «Разгром Наполеона и Михаил Кутузов», «Отечественная война», «1812 год», «Крах замыслов мирового господства в истории человечества», «Дмитрий Донской и Куликовская битва», «Минин и Пожарский» и др. [423] Лекций читались и на фронте, и в госпиталях, и на пограничных заставах, на флоте, в детских лагерях, на курсах подготовки секретарей, даже в прачечной. По ее воспоминаниям: «В годы войны огромный интерес вызывала военно-патриотическая тематика. Читались лекции и о знаменитых битвах в давние эпохи – Ледовом побоище, Куликовской битве, Бородинском сражении, и о великих полководцах – Суворове, Кутузове, и на обобщающие темы, например “Мужественный образ наших великих предков”. Привлекала большое внимание и лекция “Крах замыслов мирового господства в истории человечества”. Я часто ее читала» [424] . Всего, по ее собственным приблизительным подсчетам, она прочитала солдатам Красной армии свыше 300 докладов и лекций [425] . Находясь в эвакуации, Милица Васильевна вынашивала планы написания монографии «Русский солдат в художественной литературе» [426] . Спустя много лет академик Нечкина подчеркивала: «Лекции тоже воюют» [427] .
423
«…И мучилась, и работала невероятно»: дневники М. В. Нечкиной. С. 348–355.
424
Нечкина М. В. Лекции в дни войны // В годы войны: статьи и очерки. М., 1985.
425
Письмо М. В. Нечкиной И. И. Минцу, 8 мая 1943 г. // «История в человеке» – академик М. В. Нечкина / под ред. Е. Л. Рудницкой, С. В. Мироненко. М., 2011. С. 597.
426
Нечкина М. В. Русский солдат в художественной литературе. План книги // Там же. С. 250–253.
427
Ее же. Лекции в дни войны // В годы войны: статьи и очерки. М., 1945. С. 31.
Академик Евгений Викторович Тарле, всемирно известный историк и великолепный оратор, даже получил специальный поезд-вагон для поездки по разным районам СССР. Историк читал лекции в самых разных аудиториях: перед агитаторами, нефтяниками, металлургами, учеными и др. [428]
Выступал Е. В. Тарле и в роли научного консультанта советского правительства по вопросам внешней политики и культуры. Так, известна его записка «О “завещании” Петра I», подготовленная в декабре 1941 г. в ответ на запрос вице-президента АН СССР О. Ю. Шмидта. В записке показывается, что данный документ является пропагандистской фальшивкой [429] . Историк был членом Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и Комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства при Наркомате иностранных дел СССР, возглавляемой М. М. Литвиновым. Аналитические записки историка, посвященные послевоенному устройству мира, обосновывали укрепление статуса СССР как ведущей мировой державы [430] .
428
Чапкевич Е. И. Евгений Викторович Тарле // Портреты историков. Время и судьбы. М.; Иерусалим, 2000. Т. 2: Всеобщая история. С. 330.
429
Записка Е. В. Тарле «О “завещании” Петра I» / публ. В. Г. Бурхерта // Археографический ежегодник за 2005 год. М., 2007. С. 513–515.
430
Каганович Б. С. Евгений Викторович Тарле: историк и время. СПб., 2014. С. 233–237.
Не забывалась и советская история. Тем более, что образцы для подражания были многим хорошо известны, в том числе и по причине их небольшой временной отдаленности, и пользовались огромной популярностью. Активно обращались к фигуре Василия Чапаева, чему немало способствовал фильм режиссеров братьев Васильевых. В интервью, взятых у бойцов в Сталинграде, имя легендарного командира упоминается неоднократно [431] . Среди своих героев Чапаева называл и ас А. И. Покрышкин [432] .
431
Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев: (по материалам Комиссии по истории Великой Отечественной войны) / под ред. Й. Хелльбека. М., 2015. С. 50.
432
Марчуков А. В. Герои-покрышкинцы о себе и своем командире: правда из прошлого, 1941–1945. М., 2014. С. 69.
Во время Сталинградских боев особое значение имела аллюзия обороны Сталинграда с обороной Царицына от белой армии в 1918 г. Причем советская пропаганда была построена таким образом, что возникало ощущение, что вместо белых армий город в 1918 г. пытались взять немцы. Самое активное участие в обороне 1918 г. принимал Сталин, что значительно усиливало символический эффект, поскольку город оказался неразрывно связан с именем генералиссимуса. Связь времен всячески подчеркивалась пропагандой. В октябре 1942 г. было опубликовано письмо защитников Царицына к бойцам, воевавшим в Сталинграде теперь [433] .
433
Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев. С. 279.
Важнейшую роль в трансляции героических образов прошлого сыграли сотрудники политотделов советской армии, отвечавшие за партийно-пропагандистскую работу. РККА являлась первой в мире «политической» армией [434] . Политическое воспитание рассматривалось как элемент подготовки солдат и командиров не менее важный, чем собственно военное обучение. Опубликованные стенограммы Комиссии по истории Великой Отечественной войны под руководством И. И. Минца дают наглядный пример того, как политруки настойчиво вовлекали бойцов в процесс политического воспитания, формируя из них «правильно мыслящих советских солдат».
434
Там же. С. 45–47.
Так, стенограммы бесед с воинами 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии, где воевал А. И. Покрышкин, показывают, как легендарный ас, поначалу прохладно относившийся к политзанятиям, постепенно начинает принимать в них самое активное участие, читать рекомендуемую ему политическую, историческую и художественную литературу [435] . Перед нами пример настойчивого целенаправленного формирования партийного мышления, воспитания советского героя, не имеющего себе равных не только в бою, но и на трибуне.
435
Марчуков А. В. Указ. соч. С. 66–67, 276–277, 300, 305–306 и др.