Великая Отечественная: Правда против мифов
Шрифт:
На мой взгляд, Гитлер вовсе не «проболтался» насчёт отвода своих войск от советско-германской границы на запад. Это, без сомнения, была ловушка — надо было посмотреть, как отреагирует на эту информацию Сталин. Не могли не доложить ему о том, что на немецкой стороне происходит активное передвижение войск. «С какой целью? — должен был подумать Сталин. — Готовятся к нападению на СССР? Даю команду: “Привести войска Красной Армии в полную боевую готовность для защиты границ своей страны!”» “Ах, вот как? — вопит Гитлер. — Я тебе по секрету говорю об отводе войск, а ты хочешь использовать этот момент и напасть на Германию? Не выйдет!.. Повод для агрессии наконец-то имеется. Вперёд, дранг нах остен!”».
Или наоборот: «Вы смотрите, — говорит Гитлер своим военным, — Сталин поверил! Да и неважно это — поверил или нет. Он не отдал никаких
Сталин, думаю, не поверил. Но он не знал, как долго немцы будут готовиться к агрессии, когда нападут. Как уже говорилось, важно было выиграть время, дороги были каждый месяц, каждая неделя…
20 раз направлял информацию о возможной дате нападения Германии на СССР источник «X». Его первое сообщение от 5 февраля 1941 г.: «После окончания войны с Англией». Затем приближающаяся к правде информация от 5 апреля 1941 г.: «15 мая — 15 июня 1941 г.»; от 29 апреля 1941 г.: «Через 6 недель»; от 29 апреля 1941 г.: «15 мая 1941 г.»; от 7 мая 1941 г.: «Июнь 1941 г.»; от 14 июня 1941 г.: «Первая половина июня»; от 19 июня 1941 г.: «Июнь 1941 г.»; от 19 июня 1941 г.: «20 июня 1941 г.»; от 20 июня 1941 г.: «23 июня 1941 г.» и, наконец, от 21 июня 1941 г.: «В ближайшие 48 часов»; от 21 июня 1941 г., 19.00: «Немедленно». В графе перечня «Содержание донесения» в сообщении «X» говорится: «Посольство утром получило указание уничтожить все секретные бумаги. Приказано всем сотрудникам посольства до утра 22 июня запаковать свои вещи и сдать их в посольство. Живущим вне посольства — переехать в посольство. Считают, что наступающей ночью будет решение. Это решение — война».
«X» — это советский разведчик в посольстве Германии в Москве. Его последнее, абсолютно точное сообщение было получено в 19.00 21 июня. На основе этого сообщения по характеру происходящего в германском посольстве было не просто «можно», но совершенно необходимо приводить войска в полную боевую готовность. И Сталин это сделал. Увы, было поздно…
Конечно, Сталин заслуживает упрёков по поводу, быть может, чрезмерной осторожности, опасливости, подозрительности и недоверия к своим подчинённым, чрезмерной самонадеянности, убеждённости в том, что он лучше всех понимает сложившуюся в мире ситуацию (не без оснований). Но когда мы судим о его действиях сегодня, нелишне вспомнить: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», а также русскую пословицу: «Мы все сильны задним умом».
Автор книги «Знать всё о противнике. Военные разведки СССР и фашистской Германии в годы Великой Отечественной войны» Вячеслав Кондрашов считает, что сложность и противоречивость обстановки того времени в мире и Советском Союзе «привели к стратегическому просчёту И. Сталина в вопросе о сроках нападения Германии на СССР, самому существенному, а с позиции внешнеполитических интересов советского государства и, возможно, единственному за всё время нахождения на посту партийного и государственного лидера»{85}. Он также замечает, что этому обстоятельству «придаётся крайне фатальный характер, негативно повлиявший на ход всей войны»{86}. В. Кондрашов пишет: «В действительности же Красная армия в начальный период, несмотря на весьма значительные параметры, в силу ряда причин, была слабее вермахта. Поэтому даже в случае подписания соответствующей директивы (о приведении войск в боевую готовность. — И. И.) на несколько дней или даже недель раньше, советским войскам было бы трудно избежать неудач в начале войны»{87}. Стоит заметить, что такое же суждение по этому поводу высказывал в своих мемуарах маршал Жуков{88}.
Да, Сталин ошибался. А его противник — Гитлер не делал ошибок? Разве фюрер не ошибся, замышляя и затеяв войну с СССР? Ошибся! И ошибся стратегически, глобально, а по ходу войны ошибался много раз чаще Сталина. Сталин ошибался, но СССР войну выиграл, а Гитлер проиграл её и покончил с собой.
МИФ ПЯТЫЙ.
«Начало
О внезапности нападения. Мог ли не знать Сталин, что Гитлер оккупировал Австрию, вторгся в Польшу, Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию, Люксембург без объявления им войны, т. е. внезапно? Знал. Трудно ли ему было понять, что если внезапность была использована всюду, то при нападении на СССР фюрер тем более использует этот же любимый им метод? Понять это было элементарно просто. Внезапность атаки или наступления в ходе войны как один из приёмов известен в мире со стародавних времён. Внезапность в начале войны — дело довольно редкое. Однако Сталин был информирован, что война с СССР начнётся именно так — внезапно. Вот факт, говорящий об этом.
В конце мая 1941 г. на расширенном заседании Политбюро ВКП(б) с участием высшего военного командования Красной армии и оборонной промышленности Сталин в своём выступлении сказал, что обстановка обостряется с каждым днём и очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии{89}. После доклада начальника Генерального штаба Жукова Сталин отметил, что «в деле подготовки страны к обороне имеют место существенные недостатки»{90}.
Вот слова Г.К. Жукова по этому поводу из книги его воспоминаний: «Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов»{91}. Там же Жуков пишет: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, т. е. характер удара во всём объёме, нами не был предусмотрен»{92}.
Это была стратегическая ошибка Генштаба Красной армии, и её никак нельзя возлагать на одного Сталина. Тут в ответе и военное начальство. Быть может, в первую очередь.
К 22 июня 1941 г. в Красной армии и Военно-морском флоте числилось 4 млн. 827 тыс. военнослужащих{93}. Это общая цифра. Если говорить о немецких войсках, сосредоточенных у западных границ СССР, то они превосходили советские войска западных округов по числу личного состава в 1,9 раза, по тяжёлым и средним танкам — в 1,5 раза, по самолётам нового типа — в 3,2 раза{94}.
Как же так получилось, что, зная о возможности внезапного нападения Гитлера — за месяц до этого нападения, — нападение это оказалось всё-таки «внезапным»?
Сталин знал, что Красная армия и оборонная промышленность ещё не готовы к войне в полной мере. Перевес во всех отношениях был на стороне противника. В этом случае война будет слишком тяжёлой. Надо думать, что Сталин не исключал и её проигрыша. Что же ему оставалось делать? Тянуть, выигрывать время, которое работало на СССР. Отсюда — решение пойти с фашистской Германией на договор о ненападении. Как уже говорилось в проекте, он был рассчитан на пять лет, но в окончательном, подписанном варианте — на 10 лет. Нашей стране надо было ещё полтора года. Сталин, как человек огромной силы воли, с устойчивым представлением о своей правоте во всех делах и своих способностях разрешить любую ситуацию в свою пользу, был, вероятно, уверен, что если Гитлер и нарушит пакт о ненападении, то не так скоро. Поэтому он опасался дать ему повод разорвать этот договор. Кроме того, он считал, что фюрер не решится одновременно воевать на два фронта. Для долговременной войны с Советским Союзом экономический потенциал Германии был слаб, хотя под её сапогом уже находилась почти вся Европа.