Великая разруха Московского государства (1598-1612 гг.)
Шрифт:
Это обстоятельство заставило ополченія рязанскихъ и тульскихъ дворянъ отказаться отъ единенія съ Болотниковымъ. Сунбуловъ и Ляпуновъ первыми явились съ повинной къ Шуйскому, а за ними перешли и другіе дворяне рязанскіе и тульскіе. Къ этому времени подошли на помощь Шуйскому дворянскія ополченія изъ Твери и Смоленска, и Шуйскій уцллъ.
Болотниковъ побжалъ на югъ, подошелъ къ Серпухову, но, узнавъ, что тамъ мало запасовъ на случай осады, перешелъ въ Калугу, а оттуда ушелъ въ Тулу и заслъ въ ней вмст съ казачьимъ самозванцемъ Петромъ. Этотъ Лже-петръ явился при жизни Лжедмитрія среди терскихъ казаковъ, выдавая себя за сына Царя еодора, родившагося будто бы въ 1592 году, котораго въ дйствительности не было. Весною 1607 г. Шуйскій осадилъ Тулу; стоялъ подъ ней все лто, устроилъ плотину на рк Уж, затопилъ весь городъ и голодомъ выморилъ мятежниковъ. Въ октябр Тула сдалась. Болотниковъ былъ сосланъ въ Каргополь и утопленъ, Шаховской сосланъ на Кубенское озеро, а Лже-петръ повшенъ.
Торжественно Шуйскій вернулся въ Москву, но пока Шуйскій стоялъ подъ Тулою явился второй Дмитрій-самозванецъ, по прозвищу Воръ. Онъ
Тушинцамъ надобно было взять Троицкій монастырь (Троице-Сергіевскую лавру), чтобы овладть другими городами на свер. Осада лавры продолжалось почти полтора года (съ сентября 1608 до начала 1610 гг.) и кончилась ничмъ. Но это не помшало шайкамъ тушинцевъ заставить боле двадцати сверныхъ городовъ признать власть Вора; въ числ ихъ были: Суздаль, Владимиръ, Ярославль, Вологда.
Шуйскій, сознавая свою слабость, сталъ искать для борьбы съ Воромъ вншней помощи. Такъ какъ въ то время Швеція враждовала съ Польшей, за то, что у польскаго короля Сигизмунда III его дядя Карлъ IX отнялъ наслдственный шведскій престолъ, а второго самозванца отчасти поддерживало польское правительство, то Василій Шуйскій и обратился за помощью противъ Вора къ Карлу IX. Въ 1608 г. онъ послалъ для переговоровъ своего племянника князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйскаго; въ феврал 1609 года съ Карломъ IX заключилъ Шуйскій союзъ, въ силу котораго король послалъ къ русскимъ войско изъ 3 тысячъ конницы и 3 тысячъ пхоты, взамнъ чего Шуйскій отказывался отъ всякихъ притязаній на Ливонію, уступилъ шведамъ городъ Корелу съ уздомъ и обязался вчнымъ союзомъ противъ Польши. На такой вызовъ Сигизмундъ отвтилъ открытымъ разрывомъ съ Москвой и осенью 1609 г. осадилъ Смоленскъ. Скопинъ съ отрядомъ шведовъ, подъ начальствомъ Делагарди, въ 1609 г. двинулся отъ Новгорода къ Москв и подъ Тверью разбилъ шайки Вора, что заставило тушинцевъ снять осаду Троицкой лавры. Вызванный изъ Астрахани О. И. Шереметевъ, гд онъ подавлялъ бунтъ, усплъ приблизиться къ Москв и соединиться со Скопинымъ въ знаменитой Александровской слобод (нын городъ Александровъ, Владимирской губ.) осенью 1609 г. Силы шведовъ и русскихъ были бы вполн достаточны, чтобы уничтожить Тушино, но оно уже было сожжено до прихода Скопина къ Москв. Воръ, презираемый своими и польскими союзниками, въ плать мужика, на навозныхъ саняхъ, едва усплъ ускользнуть въ Калугу, посл чего гетманъ Рожинскій вступилъ въ соглашеніе съ Сигизмундомъ, который звалъ его поляковъ подъ стны Смоленска. Посл бгства Вора казаки переходили къ нему; земскіе русскіе люди, бывшіе при Вор, шли въ Калугу или отдавались съ повинною къ Шуйскому. Многіе же изъ этихъ «перелетовъ» русскихъ обратились къ королю Сигизмунду, чтобы онъ далъ имъ въ цари своего сына Владислава, пославъ посольство, состоявшее изъ людей средняго состоянія и разныхъ классовъ. Посольство состояло изъ Михаила Салтыкова, кн. Масальскаго, Хворостинина, Плещеева, Вельяминова — все «добрыхъ дворянъ», а также дьяковъ: Грамотина и другихъ людей низкаго происхожденія: еодора Андронова, Молчанова и т. д. Они заключили 4 февраля 1610 г. договоръ подъ Смоленскомъ, въ которомъ изложены условія тушинскихъ уполномоченныхъ о признаніи московскимъ царемъ королевича Владислава. «Ни въ одномъ акт Смутнаго времени, — говоритъ В. О. Ключевскій, — русская политическая мысль не достигаетъ такого напряженія, какъ въ договор М. Салтыкова и его товарищей. Прежде всего обезпечивается неприкосновенность русской православной вры, а потомъ опредляются права, ограждавшія личную свободу каждаго подданнаго отъ произвола власти. Вс судятся по закону, никто не наказывается безъ суда. По договору, какъ и по записи царя Василія, отвтственность за вину политическаго преступника не падаетъ на его невинныхъ братьевъ, жену и дтей, не ведетъ къ конфискаціи ихъ имущества. Условія личныхъ правъ поражаютъ новизной: большихъ чиновъ людей безъ вины не понижать, а малочиновныхъ возвышать за заслуги; каждому изъ народа московскаго для науки вольно здить въ другія государства христіанскія, и государь имущества за то отнимать не будетъ. Но «мужикамъ христіанамъ» король не дозволяетъ перехода ни изъ Руси въ Литву, ни изъ Литвы на Русь. Холопы остаются въ прежней зависимости отъ господъ, а вольности имъ государь давать не будетъ. Государь длитъ свою власть съ двумя учрежденіями — земскимъ соборомъ и боярской думой, а такъ какъ послдняя вся входила въ составъ земскаго собора, то онъ въ договор 4 февраля назывался думою бояръ и всей земли».
Рис.: Встрча кн. М. Скопина-Шуйскаго съ Делагарди близъ Новгорода.
Этотъ договоръ былъ дломъ среднихъ классовъ, главнымъ
Племяннікъ Шуйскаго Мих. Вас. Скопинъ-Шуйскій, которому было всего 24 года, очистилъ со шведами сверные города и въ март 1610 г. вступилъ въ Москву. Но Прокопій Ляпуновъ, когда Скопинъ Шуйскій еще двигался къ Москв, послалъ уже поздравить его царемъ и этимъ испортилъ положеніе племянника при двор дяди.
Прошло немного боле мсяца посл того, какъ надежда народа М. В. Скопинъ въхалъ въ Москву и народъ торжественно встрчалъ его, такъ теперь народъ въ отчаяніи провожалъ его тло. На крестинахъ у князя Воротынскаго Скопину-Шуйскому сдлалось дурно и черезъ нсколько дней онъ умеръ. Всть эта какъ громомъ поразила народъ, приписавшій смерть Скопина отрав его кумой, женой Дмитрія Ивановича Шуйскаго. Безчисленныя толпы тснились около гроба. Громко рыдалъ и царь Василій Ивановичъ — онъ хоронилъ своего знаменитаго воеводу и послднюю свою опору. Характерны слова Делагарди: «Московскіе люди, — говорилъ онъ со слезами на глазахъ, — смотря на трупъ Скопина, не только на Руси вашей, но и въ земл моего государя не видать мн такого человка». Архангельскій соборъ въ Кремл хранитъ останки Скопина среди гробницъ русскихъ царей.
Посл смерти Скопина воеводою надъ войскомъ былъ назначенъ неспособный щеголь Дмитрій Шуйскій, который пошелъ къ Смоленску, но, встртясь у д. Клушина съ польскимъ гетманомъ Жолквскимъ, былъ имъ разбитъ въ іюн 1610 г. Жолквскій быстро двинулся къ Москв, но Воръ со своими шайками опередилъ гетмана, сталъ въ сел Коломенскомъ. Шуйскій хотлъ вступить въ переговоры съ Жолквскимъ, но не прошло и мсяца, какъ его свели съ царства.
Захаръ Ляпуновъ, 7 іюля 1610 г., съ толпою пришелъ во дворецъ Шуйскаго и предложилъ ему оставить царство, отъ чего Шуйскій отказался. Тогда Ляпуновъ отправился на Красную площадь, куда стеклось столько народа, что онъ принужденъ былъ перейти съ толпою за Арбатскія ворота къ Двичьему монастырю. Сюда пріхалъ патріархъ Гермогенъ и многіе бояре и ршили «ссадить царя»; несмотря на протесты бояръ и Гермогена, князь Воротынскій отправился объявить ршеніе Шуйскому, котораго 19 іюля «насильствомъ» постригли въ монахи.
III
Посл удаленія Шуйскаго Москва присягнула боярской дум, которая не имла силы, и москвичамъ пришлось выбирать Владислава или Вора, но, боясь послдняго, бояре московскіе вошли съ соглашеніе съ Жолквскимъ на условіяхъ, принятыхъ подъ Смоленскомъ 4 февраля 1610 г. Хотя Гермогенъ тогда уже указывалъ на юнаго Михаила еодоровича Романова, но другіе духовные желали князя Вас. Вас. Голицына.
По заключеніи договора гетманъ Жолквскій прогналъ Вора, который убжалъ снова къ Калуг. Затмъ было составлено «великое посольство», во глав котораго стояли: митрополитъ Филаретъ (Романовъ) и князь В. В. Голицынъ; оно повезло на утвержденіе Сигизмунда договоръ объ избраніи Владислава въ цари московскіе. Уму и ловкости Жолквскаго приписываютъ удаленіе этихъ лицъ, бывшихъ представителями знатныхъ родовъ, которые могли быть опасными соперниками Владислава.
Договоръ, въ силу котораго Москва присягнула Владиславу, не былъ въ точности повтореніемъ прежняго. Бояре выкинули статью о возвышеніи незнатныхъ людей по заслугамъ, поставивъ другую, условіемъ которой было, чтобы «московскихъ княжескихъ и боярскихъ родовъ прізжими иноземцами въ отечеств и въ чести не тснить и не понижать». Опущена была и другая статья — о вызд московскихъ людей въ чужія христіанскія государства для науки, и, наконецъ, москвичи настаивали на томъ, чтобы Владиславъ принялъ православіе. Когда отрядъ Жолквскаго былъ впущенъ въ Москву, онъ сталъ большой силой, почему гетманъ могъ сдать начальство надъ нимъ Гонсвскому, а самъ ухалъ изъ Москвы, увезя съ собою Василія Шуйскаго съ братьями. Отъздъ Жолквскаго объясняется тмъ, что онъ получилъ приказанія короля замнить Владислава имъ самимъ, т.-е. чтобы Москва присягнула Сигизмунду, что стало скоро извстно въ Москв, такъ какъ посольство сообщало съ дороги, что многіе русскіе люди подъ Смоленскомъ цлуютъ крестъ Сигизмунду.
По прибытіи къ Смоленску посольства въ совт короля было постановлено не отпускать королевича Владислава въ Москву вслдствіе его малолтства, но послы — стояли на своемъ. Тогда король старался произвести въ посольств расколъ и разными способами склонить нкоторыхъ членовъ его признать притязанія Сигизмунда, для чего длались подарки и согласившихся лицъ отпускали въ Москву, гд они должны были подготовить москвичей для принятія условій короля. Келарь Троицкой лавры Авраамій Палицынъ оказался въ числ людей, ухавшихъ въ Москву, получа подачку отъ Сигизмунда. Въ Москв Салтыковы и другіе бояре, получившіе награды отъ Сигизмунда, хотли присягнуть прямо ему, но патріархъ Гермогенъ возсталъ противъ вліянія поляковъ, явясь охранителемъ православія и націонализма. Въ грамотахъ своихъ патріархъ призывалъ «всхъ, не мшкая, по зимнему пути, собраться со всми городы, итти вооруженными ополченіями къ Москв на польскихъ и литовскихъ людей».
Неудовольствіе на поляковъ усилилось и въ Москв, гд польскій гарнизонъ, посл отъзда Жолквскаго, велъ себя, какъ въ завоеванной стран. Движеніе народное противъ поляковъ обратилось въ пользу Вора, но онъ былъ убитъ въ декабр 1610 г. однимъ изъ своихъ приверженцевъ. Эта смерть развязала всмъ руки, и съ этого момента смута вступила на путь національной борьбы отъ польскаго гнета.
Первымъ возсталъ Прокопій Ляпуновъ со своей Рязанью; въ январ 1611 г., собравъ дружины, онъ двинулся къ Москв. На присоединеніе къ Ляпунову шли дружины изъ земли Сверской, Муромской, Суздальской и Поволжскихъ низовыхъ областей. Движеніе это захватило и Тушинское казачество, которое шло также къ Москв, подъ предводительствомъ своихъ бояръ, князя Дм. Тим. Трубецкого и Заруцкаго. Шайки казаковъ съ Просовецкимъ шли съ свера и даже Сапга было хотлъ сражаться за Русь, но раздумалъ.