Великая Степь. Басжок
Шрифт:
– Амир, а ты уже с местными ребятами познакомился? – спросила тётя Надя, попивая чай из малюсенькой пиалы.
Мальчик отрицательно помотал головой и потянулся за очередным оладушком.
– К Нидия-тате внучатые племянники недавно приехали,– подхватил дедушка. – Как раз твои ровесники, сходил бы познако…
Не у спел дед договорить, как хлопнула калитка и в дом, не разуваясь влетели двое совершенно одинаковых пацанов, на вид лет двенадцати, как и Амир. Они подбежали к тёте Наде и наперебой затараторили о том, что верблюдица рожает.
– Ой,–
Она быстро впрыгнула в свои резиновые калоши и убежала домой. Пацаны остались.
– Даров! – протянул один из них руку. – Меня Саня звать, а это,– он кивнул на брата. – Ваня.
Тут только Амир заметил, что мальчишки всё-таки немного отличаются. У Сани на лбу красовался свежий шрам похожий на жирного дождевого червя.
– Амир,– ответил на рукопожатие мальчик.
– Садитесь, пацанва,– отозвался дедушка. –Чайку попьём!
– Рахмет, ата,– ответил Ваня и только тут братья спохватились, что влетели в чужой дом в уличной обуви.
Они скинули с себя вьетнамки и выбросили их сквозь занавешенный тюлем дверной проём на улицу.
*
Саня лихо раскручивал донку и закидывал её далеко в пруд. Правда прудом это можно было назвать с натяжкой. В наполненном мутной водой котловане невесть откуда завелись полуслепые краснопёрки. О происхождении котловины ходили разные толки. То пьяный экскаваторщик вырыл яму не там, а засыпать её было недосуг, то просто рыли колодец, но вода оказалась непригодной для питья, а рыба приплыла из подземной реки, потому и была слепая. Самой жуткой версией была история как сельские пацаны откопали противопехотную мину у пересыхающего колодца, и та детонировала, разметав мясные ошмётки в радиусе пятисот метров, возродив колодец к жизни
– Мы тут в прошлом году зацепили со дна кость,– Ваня показал на первую фалангу указательного пальца. – Вот такая маленькая, но зуб даю, что не баранья.
Ребята сидели в тени единственного на берегу котловины куста. Было жарко, день катился к закату, но не остывал из-за разогретого на солнцепёке песка. Рыбёшки клевали слабо, и близнецы были хмурыми.
– А вы здесь каждое лето? – спросил Амир, ковыряя палкой песок.
– Ну да,– кивнул Саня. – Бабуля с апреля матушке мозги начинает канифолить, мол помощники тоси-боси…
– Аха,– ухмыльнулся Ваня. – Помощники мы, – он сделал пальцами кавычки. – Если за всё лето один раз баранов пригоним или корову в табун отведём и, то хорошо.
– Да бабушка просто нас вытягивает из…Как она там говорит? – Саня разочаровавшись в рыбалке стал сматывать донку.
– «Цифровое рабство» – напомнил Ваня брату.
– А, ну да, – кивнул второй близнец.
– Та же история,– отозвался Амир. – Я вот тут в первый раз, но сдаётся, что отец так и хотел, чтобы я без сети остался.
Ваня запустил руку вглубь пыльного куста и вытянул оттуда полиэтиленовый пакет с двумя «одноразками». Электронные сигареты были двух разных цветов. Ваня достал синюю и отдал её брату.
– Будешь? –
Амир отрицательно замотал головой.
– Ну как хочешь…
Близнецы запарили. Амир отсел от куряк, но всё равно нанюхался и закашлял.
– Тут недалеко на бахчах есть делянка,– тихо начал Саня.– Там эт-самое растёт..
– Что растёт?– не понял Амир.
– Ну это,– Саня зашептал. – Анаша…
– А,– кивнул Амир.– Ну и чего?
– Ну как что? – громким шепотом возмутился Саня.– Не понимаешь что ли?
– Ребят, я не потребляю,– отрезал Амир.– И вам бы лучше тоже не увлекаться!
– Понятно,– Ваня выпустил облако пара.
Тут у него в кармане шортов запиликало. Ваня вытащил из кармана телефон, затем забрал у брата электронку, закинул в пакет и спрятал в живой тайник.
– Через двадцать минут трансляция,– бросил он.
– У вас сеть есть? – округлил глаза Амир.
– Да нет, будильник это,– махнул рукой Саня. – Но мы знаем где сеть есть.
Он подмигнул.
Глава третья
Пел бубен. Жара танцевал вокруг дымящего костра бормоча заклинания. По закопчённым стенам пещеры скакали тени призываемых душ. По всей Великой Степи шла слава об отшельствующем шамане. О невиданных чудесах, что творил он при помощи бубна и кобыза. О том, как лечил лютые хвори, прогонял моровые поветрия и ставил на ноги даже умирающих больных. Жил Жара в подземной пещере, дорогу к которой найти было сложно даже опытному следопыту.
Измотанный танцем Жара рухнул на колени. Тени бросились на него со стен и вползли в его глаза. Перепуганный жертвенный козёл жалобно заблеял и попятился, натянув верёвку. Шаман затрясся в экстазе, затем вскочил на ноги и разорвал козла пополам. Духи владели телом, Жара кровью козла стал рисовать он на стенах знаки и рисунки.
Весь перепачканный в козлиной крови, терзаемый духами начал он прорицать будущее.
*
В рассветном тумане послышался топот копыт. Стены пещеры начали сотрясаться, посыпалась каменная крошка, Жара проснулся. От входа, завешанного медвежьей шкурой послышался грозный окрик, зовущий его по имени не данному шаману при рождении.
Жара перекатился с живота набок, потом встал на четвереньки. После ночных плясок с духами мужчину не держали ноги, во рту пересохло. Он услышал, как не дождавшись ответа не званые гости вошли в пещеру.
– Вставай, колдун,– голос принадлежал молодому человеку.
Жара поднял глаза и увидел, что над ним стоит черноусый воин в войлочной одежде. В одной руке он держал факел, а другой направлял остриё сабли в голову шаману. Позади него целясь в Жара стояли двое безусых лучников. Шаман зачмокал губами, пытаясь хоть как-то вызвать приток слюны. Воин понял, что мужчина хочет пить, снял с пояса мех с водой и протянул его шаману. Жара жадно припал к меху и в мгновение ока осушил его до последней капли.