Великая Степь. Басжок
Шрифт:
Дедушка протёр рядок наград носовым платком, убедившись, что те достаточно сияют и поглядел на себя в зеркало. Тут из спальни раздалось шипение, а затем голос:
– Чего же вы, Михаил Игоревич не послушали моего совета,– голос ведущего был будто бы расстроенным. – Пистолет-то не взяли…
– Я не террорист! – отчеканил дедушка в ответ. – Я офицер и не стану запугивать гражданских оружием!
– Что же,– ответил ведущий. – Попробуйте…
Михаил Игоревич покинул квартиру и медленно
– Игоревич! – обрадовалась она. – Это ты куда так расфрантился?
– Да вот, иду в КСК,– пожал плечами дед. – Пора уже эти издевательства заканчивать.
– Какие такие издевательства? – не поняла Гуля.
Тем временем старики вышли на улицу. Тётя Гуля поставила кота в свежий снежок, и тот бодро засеменил в ближайший облысевший куст.
– А ты что, ничего не чувствуешь? – удивился ДедМиша.
– Ты о чём? – Гуля глядела на него своими тёмными глазами и, казалось, искренне не понимала о чём идёт речь.
– Ладно, пойду я,– Михал Игорич решил поскорее уйти, вспомнив отрывок из передачи, где говорилось, что изменившиеся могут делать вид, что ничего не понимают.
Он пошел по чищенной дорожке, опираясь на клюку и вдруг услышал из-за спины:
– Будешь нашим!
Это было произнесено скрипучим голосом, не свойственным Гуле, которая отличалась очень мягким тембром голоса. ДедМиша обернулся. Гуля стояла к нему спиной и глядела на задравшего пушистый хвост Серика. Михаил Игоревич направился обратно к подъезду.
– Ты чего? – удивилась соседка, когда дедушка прошел мимо неё. – Забыл, что ли что-то?
Дед не ответил. Он поднялся к себе на этаж и взял пистолет.
Ибрагим Тулегенович сидел у себя в кабинете и разглядывал накладные на прокладки и хомуты, когда в помещение без стука вошел ДедМиша. Председатель улыбнулся, встал и протянул руку гостю, но тот, глядя сквозь очки своими холодными глазами проигнорировал протянутую руку.
– Убери антенну,– проговорил безлико Михаил Игоревич.
– Присядь, дядь Миша, – предложил председатель.
– Убери,– повторил дедушка.
– Не могу,– развёл руками Ибрагим. – Нет таких полномочий.
– Ибрагим, я же тебя с пелёнок знаю, прошу как друг твоего покойного отца….
– Дядь Миш, да далась тебе та антенна, – махнул рукой председатель и отвернулся от дедушки.
Он достал из сейфа початую бутылку коньяка и два коротколапых бокала. Начал наливать благородный тёмный янтарь в бокалы, когда из-за спины раздался знакомый щелчок.
Ибрагим Тулегенович в своё время служил в пограничных войсках и очень хорошо знал звук затвора. Он поднял руки и тихо произнёс:
– Дядя Миша не надо
– Закрой рот! – крикнул Дедушка направляя пистолет на председателя. – Две недели я схожу с ума от этих излучений, каждая волна мне бьёт прямо в голову! Спать не могу, есть не могу, ничего не могу!
– Давайте поговорим, я не понимаю ваших претензий…
– Поговорили уже,– зло ответил Михаил Игоревич. – Звони сейчас же своим вредителям, пусть снимают всё к чертям собачьим!
– Да Дядь Миш, нет никакого излучения! – голос председателя предательски дал петуха. – Нету!
– Да конечно,– съехидничал дедушка. – Ты дурака-то не делай из меня! Вон по телевизору-то каждый день говорят….
– Да нету излучения! АНТЕННА НЕ ПОДКЛЮЧЕНА!!!
*
– Ну и потом на крики секретарша прибежала, дедушку нашего скрутили и туда,– Ваня сделал многозначительный жест рукой.
– Ага, в дурку,– подытожил Саня.
– Нифига,– Амир сидел в шалаше, пока пацаны курили на улице. – И что в итоге? Излучение…
– Излучение-излучение,– закривлялся Саня. – Оно в башке!
– О, начинается,– Ваня глянул на экран телефона, и они с братом увлеклись просмотром видео.
Амир устроился удобнее и углубился в чтение полусотни сообщений.
Глава пятая
Между ними был только очаг. Ару и Карга смотрели друг другу в глаза. Долго. Молча. Старуха улыбалась одними тонкими губами.
– Кто ты? – из глаз ханши помимо её воли катились слёзы.
Из-под войлока показалась невероятно тонкая, похожая на сухую ветку рука. Старуха занесла её над пламенем.
– Издревле люди гоняют нас огнём… травы жгут, думая, что это оградит их … Не зная, что огонь и дым повсюду там… откуда мы явились…– ведьма уже не улыбалась, не открывала рта, не отрывала взгляда от Ару.
Жар не вредил ей, тонкая кожа даже не краснела. Внезапно она уставилась за спину ханши на двери. Ару обернулась и увидела, как сквозь щель между створками просачивается сероватый, усыпанный жемчугом туман.
*
Шаман вошел в юрту. Он обвёл всех присутствующих мутным взглядом, затем шепотом произнёс:
– Все вон.
Никто не смел ему перечить. Лишь повитуха, задержалась в дверях.
– Это Марту? – спросила она робко. – Можно мне остаться?
– Будь рядом, позову, если понадобишься, а теперь вон!
Створки дверей захлопнулись. Из тени шамана поднялся тонкий чёрный силуэт. Силуэт отошел дальше в тень и на нём проступили черты тощей женщины в платье до пят, через минуту на красивом овале лица вспыхнули мелкие, походящие на капли гноя десятки глаз.