Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя
Шрифт:
Я мягко улыбнулась, принимая её понимание, и вежливо распрощалась со всеми. Только выйдя за порог, смогла выдохнуть с облегчением: пусть жизнь у аристократов обычно чистая и сытная, но все эти расшаркивания и культурные посиделки унылы до зубовного скрежета. В этот раз даже конкурса язвительности между девушками не было — всё мирно и спокойно.
Чинно «сбегая», я не могла не вспомнить о первых опытах своего аристократического бытия после дарования мне титула. Колкость замечаний в мою сторону потрясала, а я хоть и могла убить противниц одним ударом, вынуждена
Сложнее всего было обойтись без пошлостей, мата и отсылок ко всякой кровавой деятельности. Ом, надо признать, что сегодняшнее мероприятие было организовано на высшем уровне и прошло поразительно нейтрально. Мне даже про Синеглазку не намекнули…
Об этом я подумала, выходя на крыльцо, и сразу подняла взгляд на ворота.
Сложивший руки на груди Синеглазка небрежно прислонялся плечом к столбу. Но наиболее интересным было то, что перед воротами, совершенно его не замечая, взад-вперёд расхаживал дир-Га.
Увидев меня, он резко остановился. Даже издалека было видно, что выражение его лица постоянно меняется. Хмыкнув, я направилась к воротам. Дир-Га продолжал смотреть на меня, и выражение его лица тоже продолжало постоянно меняться.
Похоже, он ждал меня.
По моим прикидкам дир-Га ещё не созрел для дуэли и время было неподходящим, но примерно на полпути к воротам я сообразила, что ситуация изменилась. Точнее, у дир-Га из-за всего происходящего могло появиться мнение, что я обзавелась покровителями: дир-Калво не брал учеников с низким уровнем магии, очевидно, что для становления моим наставником у него должны были быть какие-то причины. Или дир-Га слышал что-нибудь о внимании ко мне великого маршала, ведь его представитель открыто заявлялся, да и слухи о нашем разговоре на закрытой территории могли просочиться.
Подойдя к воротам и не покосившись на Синеглазку, я весело спросила:
— Ты, наконец, созрел для дуэли? Я так давно этого ждала!
Дир-Га перекосило, и в глазах мелькнула паника. Он ещё мальчишка. Избалованный, вспыльчивый, но недостаточно решительный.
— Эм, я как раз хотел об этом поговорить, — промямлил он, то опуская, то поднимая взгляд.
— За восемь малых камней маны я готова всем сказать, что ты меня победил, — предложила я. — И за пятнадцать — проиграть публично.
Сбоку шевельнулся Синеглазка, его взгляд на меня стал ощутимее и острее.
А дир-Га растерялся. Несколько мгновений он открывал и закрывал рот, переваривая сказанное и борясь с искушением.
— Дорого, — в итоге поник он. — Это слишком дорого, у меня только два камня.
Он выглядел таким несчастным, что я почти готова была посочувствовать. Почти. Потому что в некоторых случаях проявление милосердия равносильно причинению зла. Этот мальчишка слишком импульсивен, и в другой раз он может оскорбить куда менее терпеливого человека, чем я.
— Хорошо, — согласилась неохотно, — принеси мне эти два камня и десять золотых, тогда я на ужине объявлю, что мы примирились и дуэли не будет. Иначе, не обессудь, я буду
Его взгляд прошёл все стадии изменений от злости, укоризны, сожаления, обиды и всего прочего до смирения. Тяжко вздохнув, дир-Га стиснул рукоять меча, но только ниже опустил голову.
— Или твоя честь дешевле двух малых камней маны и десяти золотых? — добила я. — Учти, это предложение я делаю один раз, потом будет поздно.
Он сверкнул на меня злым взглядом.
— Сейчас принесу, — процедил сквозь зубы и направился прочь.
Я смотрела ему вслед, надеясь, что импульса хватит отдать мне эти камни, а то в будущем у меня может не появиться возможности отжать их мирным путём.
Тепло Синеглазки окутало моё плечо — так близко он встал позади меня. Близко и совершенно бесшумно.
— О, только не говори, — махнула рукой, — что я издеваюсь над ребёнком.
— Ты не издеваешься, ты грабишь.
— Воспитываю. — Я улыбнулась. — Ну и немного граблю, да. Но исключительно в воспитательных целях, чтобы в будущем думал, прежде чем угрожать.
— Хм, — протянул Синеглазка.
— Что?
— Мне казалось, тебе не нужны оправдания для ограбления.
Я оглянулась через плечо. На миг красота его лица совершенно сбила меня с мысли. И я отвернулась.
Конечно, у меня довольно незамутнённое отношение к чужой собственности, но я давно сделала себе установку, что должно быть некое основание для отъёма ценностей и желательно полностью легальное, иначе легко попасть в неприятности.
А ещё у меня не было привычки оправдываться перед посторонними и пытаться казаться лучше, чем я есть, прикрывая грабёж благородными целями. Но я сейчас делала именно это.
Некоторое время глядя в спину дир-Га, пошла за ним. А Синеглазка, конечно, сразу со мной поравнялся:
— Не хочешь давать ему шанса передумать?
— Я была бы дурой, если бы отказалась от бесплатных камней маны и золота, — фыркнула я.
— Первый раз соучаствую ограблению, — признался Синеглазка.
Я только закатила глаза: да какое это соучастие? Он даже не на стрёме! И невидим для дир-Га!
Но, подумав, я лукаво покосилась на Синеглазку и улыбнулась:
— Хорошо, соучастник, если дир-Га будет сопротивляться, я его отвлеку, а ты стащишь камни маны и золото.
Синеглазка на миг замер — а затем рассмеялся, и от этих низких соблазнительных звуков, заставлявших вибрировать каждую клеточку тела, по моей спине прокатились мурашки.
Глава 55. Содержательное завершение дня
У Синеглазки было очень интересное выражение лица. Пока все вокруг бодро запивали ужин винишком и общались о делах насущных, а я с дир-Га провозглашала тосты о дружбе, брастве-сестринстве и взаимопонимании, Синеглазка расслабленно сидел напротив нас, цедил свою кружечку и так проникновенно смотрел на дир-Га, что, когда я во время тостов дружески опиралась тому на плечо, дир-Га бледнел и нервно улыбался.