Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя
Шрифт:
Ночь была душной — отопление трепетные девушки слишком перекрутили, так что дышать стало нечем. Я лежала на кровати, откинув одеяло и накрыв локтем глаза. В приоткрытое окно едва задувал ветер и временами доносились вскрики, треск и всякие странные звуки. Благородные молодые люди пришли проверить надёжность защиты женского общежития. Ответственные!
Предполагая, что детишки полезут осваивать новую территорию, я даже не пыталась сегодня подобраться к закрытой территории: наверняка сейчас все слишком взбудоражены и настороженны.
Снова кто-то вскрикнул. Я подумала,
Пока всё складывалось удачно: маркиза оказалась достаточно благоразумной, и мы договорились о нейтралитете. Такая молодая хищница — местами немного неловкая, настороженная, но уже чувствуется, что в будущем она даст жару в высшем обществе.
Обняв одеяло, я устроила щёку на краю подушки и снова подумала о нашем разговоре за чаем.
Это было интересно. В том плане, что раньше я так мирно общалась и договаривалась только со взрослыми аристократами. Молодых высокородных я встречала, но наше взаимодействие происходило на уровне слуга-наниматель, пленник-пленитель, охраняемый-охранник, иногда это были случайные стычки или они просто были слишком малы и не имели права голоса для общения со мной. Так что посмотреть на светскую львицу в стадии формирования было действительно любопытно.
Она так отличалась от людей подобного моему происхождения. Обсуждая с ней наш нейтралитет, основанный на моём высоком статусе и способности побить любую недовольную, я наблюдала за её повадками, чтобы в будущем искуснее изображать юную благородную девушку — это их ощущение, что они ценность сама по себе, что их кровь и плоть особенные, как драгоценности. Непередаваемое чувство собственного достоинства, основанного на знании о силе и благородстве своих предков. Я могла сколь угодно потешаться над ними, сравнивая их с породистыми животными с родословной, или считать такое отношение к себе глупым и необоснованным, но за моей уверенностью в себе стояли годы тяжёлого труда, блестящие победы и достижения, впечатлившие даже богов.
И вроде бы и то и другое — уверенность в себе. Возможно, со стороны они очень похоже. Но на глубинном, интуитивном уровне это разные эмоциональные состояния. Внимательный человек это заметит. Думаю, это и было причиной того, что в прошлом, даже когда я действовала анонимно и вела себя вроде бы безупречно, во мне угадывали возвысившегося, а не от рождения благородного человека.
Теперь я хотела отыграть герцогиню Лилиан настолько безупречно, насколько это возможно, и маркиза была великолепным образцом для изучения повадок…
Эти вялотекущие мысли постепенно утянули меня в вязкий глубокий сон. Я остро ощутила этот момент перехода и долгое небытие.
И потом я как-то сразу поняла, что нахожусь во сне. И сон этот был не об аристократах, о которых я только что думала, хотя их появление во сне было бы логичным. Грозовой дракон нависал надо мной. Его дыхание овевало моё лицо, заставляло трепетать светлые пряди. Он пристально смотрел на меня ярко-синими глазами. Вокруг была темнота. Его угольно-чёрное тело свернулось вокруг меня, и молнии, скользящие по чешуе, даже не пытались меня ужалить.
Лисар просто смотрел на меня. Удивительно мирно. Это было ненормально, потому что каждое наше столкновение в рамках боевых действий
Сейчас же эта безвременная тьма была пропитана спокойствием и каким-то нереальным уютом.
Потому что это был сон, а наша война давно закончилась. Мне вдруг стало интересно, кто остался победителем. Довели ли мы бой до конца или снова вынужденно разбежались? Убили друг друга или пали от чьих-то других рук?
Пристально за мной наблюдая, Лисар наклонил огромную морду ко мне. Он сомкнул губы, прикрывая острые зубы, ноздри трепетали. Горячее дыхание опалило мне лицо. Я всегда думала, что у этой зверюги должно вонять изо рта, как у какого-нибудь пса, но его дыхание пахло грозовой свежестью. И было тёплым. Слишком близко. Слишком жарко.
— Лисар, отвали! — я махнула рукой, шлёпая по чешуйчатым губам. — Лисар! Иначе я подумаю, что ты хочешь меня сожрать.
Это было так глупо, что я порадовалась невозможности Лисара узнать об этом странном сне — я бы просто со стыда умерла, застигни он эту сцену.
Моё движение и волевое желание заставили его раствориться в окружающей меня тьме. Последними исчезли укоризненно взирающие на меня яркие глаза.
Сон продолжался без него — спокойный, как смерть.
И проснулась я, думая о Лисаре. Я лежала на другом боку, почему-то укутанная одеялом. Кудряшки были аккуратно заправлены за ухо, хотя засыпала я в состоянии беззаботной лохматости. Странное ощущение сковывало сердце, будто чего-то не хватало.
«Как умер Лисар?» — я мало задумывалась об этом, а сейчас как никогда пожалела о том, что не встречала хроник о нашей жизни. Пусть это были бы только слухи, переданные из уст в уста и записанные намного позже, чем случилось, пусть это абсолютно бесполезное знание, но я бы хотела узнать, как всё закончилось.
Но едва сонная истома прошла, я стукнула себя ладонью по лбу и фыркнула: что за глупости в голову приходят? Лисар… да какая разница? Зачем мне это вообще? Называя себя сумасшедшей за такие мысли, я села на кровати.
Взгляд скользнул по комнате: умеренно скромной, аккуратной и никем не потревоженной за ночь. И затем остановился на тумбочке возле кровати.
Там лежала алая роза. Её лепестки слегка трепетали из-за задуваемого в приоткрытое окно ветерка.
Сердце замерло: кто-то вошёл, миновав ловушки вокруг дома (плохонькие, но ловушки), миновав мои личные защитные чары на окне. И положил розу в метре от меня.
А я даже не проснулась. И теперь не могла отвести взгляд от этого яркого цветка.
Роза…
Глава 38. Первый день
На высоких кругах магии волшебники становятся крайне выносливыми. Но они вполне могут, подавив ману в глубине каналов её циркуляции, вернуть себя в состояние обычного человека.
Именно этим занялся Арман, чтобы прочувствовать все сложности не очень обустроенного быта. Конечно, комната в общежитии простолюдинов была намного комфортнее подвалов, чердаков и полуразрушенных домов, в которых обитали городские сироты, но отдалённо их напоминала.