Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя
Шрифт:
— Ладно, — вздохнула я, вытащила пальцы из миски со смягчающим составом и неохотно протянула руку Синеглазке. — Но будь осторожен.
— Поверь мне, я позабочусь о тебе, — Синеглазка бережно уложил мою руку на тряпочку и взялся за инструменты для ухода за ногтями.
Теорию он знал, так как его ногти обычно приводили в порядок слуги. Ещё Синеглазка уверил, что умеет и сам свои ногти обрабатывать, поэтому проблем с обработкой моих ногтей возникнуть не должно, тем более я за ними ухаживала, так что ему оставалось только вытащить остатки грязи и чуть подпилить в нескольких местах.
Я могла сделать
А я думала потом компенсацию требовать за испорченный ноготок!
Теперь же то наблюдала за сосредоточенным идеальным лицом с трепещущими ресницами, то смотрела на красивые две пары рук. Именно две пары. Я не могла не признать, что кисти Лилиан полны прекрасного изящества, а у Синеглазки ладони хоть и больше, чем эти хилые лапки, но выглядели не менее элегантно.
Боги, хотела бы я отдать Синеглазку на позирование художникам и скульпторам, чтобы они растиражировали эту красоту.
Маркиз Эрик и бароны Лур и Вейлин молча шли в сторону своего общежития.
Эрик остановился и начал нервно притопывать по каменной плите. Бароны встали у него за спиной и смотрели на него сочувственно.
Как же Эрик жалел о своём хвастовстве! Он обещал покорить эту юную дерзкую герцогиню меньше чем за месяц, даже несколько пари заключил, но сейчас, когда увидел, как она слизывала с кулака кровь… у него между ног всё поджалось от предчувствия: оторвёт, она как есть всё оторвёт, если ей что-нибудь не понравится.
И как теперь выходить из этой неловкой ситуации?
— Ты такая интересная, когда сосредотачиваешься…
Подняла взгляд от указательного пальца Синеглазки и посмотрела на его лицо.
Он так медленно и осторожно обрабатывал мои ногти, что я, едва представив, сколько придётся ждать, когда он закончит со своими, по-братски предложила ему ответную услугу. Я вернулась к своим быстрым и чётким движениям.
— А у тебя, похоже, есть в этом опыт, — продолжил Синеглазка. — Ты так быстро всё делаешь.
— Просто не боюсь сделать тебе больно.
— М-м.
— Ой, только не обижайся. Готова поспорить, что даже если я тебе ноготь вырву, с твоим уровнем магии это проблем не составит.
Его рука даже не дрогнула. Ну, да, вполне возможно, что его уровень укрепления тела таков, что мне силёнок не хватит что-нибудь вырвать.
— Иногда мне кажется, что у тебя совсем нет сердца, — вздохнул Синеглазка, а я хмыкнула:
— Поверь, не тебе одному!
Сердце мягко согрели воспоминания: знал бы кто из моих знакомых, чем сейчас великая волшебница Варда Бессердечная занимается, вот бы посмеялись. Я подумала о своих войсках, собраниях… Иногда это было немного скучно из-за необходимости придерживаться величественной линии поведения и помнить о репутации, даже в сражениях я чаще всего не могла самозабвенно окунуться в поединок из-за необходимости управлять армией, и достойных противников
Я отвела палочку от ногтя Синеглазки, чтобы мысленно проораться на этого дракона драного: как, ну как эта недоросль меня победила? Я что, с похмелья на бой явилась? Да я бы даже с похмелья не могла…
— Что-то случилось? — участливый Синеглазка чуть наклонил голову набок и пытался поймать мой взгляд.
Синие глаза… Лисар.
Я посмотрела в них. Сейчас в огненном освещении они приобрели глубокий фиолетовый оттенок, словно небо на границе заката и ночи. Слишком выразительные и наполненные смыслом для взгляда храмового мальчика, так что я тряхнула головой и посетовала:
— Ногу свело. У меня такое бывает. Это проходит, если ноги помассировать. Но, к сожалению… — я вздохнула и продолжила аккуратно и быстро освобождать эти прекрасные пальцы от следов тяжкого труда. — Некому помять мои бедные ноги.
Краем глаза заметила, как его чувственные губы дрогнули в улыбке. Боги, да он же оружие массового женского поражения, я уже жалею о своём возрасте.
— Как настоящий мужчина, я не могу не предложить свою помощь, — лукавство в голосе Синеглазки намекало на то, что всё будет не так просто.
Он молчал.
— Но… — подыграла ему, — вы хотите ответную услугу.
— Нет, ни в коем случае. Я ни на чём таком не настаиваю, просто… у меня немного затекает спина. И я тоже нахожусь в таком же печально невыгодном положении: не к кому обратиться за помощью в этом щекотливом деле. Я просто хотел попросить об одолжении, не более. И я мог бы помассировать не только ноги, но и спину. В любом случае я что угодно помассажирую, но если ты немного помнёшь мне спину, я буду просто счастлив.
Да кто ж не будет счастлив? Немного подумав, решила, что это неплохой вариант: мало того, что я получу желаемое, так и благодаря тут же оказанной ответной услуге не буду ничего должна.
Жаль, это может несколько затянуться, а у меня на поздний вечер были планы…
— Хорошо, — я полюбовалась изящной и сильной кистью Синеглазки в своей руке и, удовлетворённая проделанной работой, взялась за другую его руку.
— Кстати, я хотел спросить…
— Да?
— Когда наёмники попытались поймать тебя в лесу, ты их, конечно, избила, но… мне показалось, что ты действовала более умеренно, чем с парнями сейчас.
Я молчала, мягко проникая острым кончиком палочки под его ноготь.
— Ты сейчас их чуть не убила. И покалечила. Хотя они явно слабее и почти дети.
— Наёмники… это просто наёмники. Чего от них ждать? Они слишком часто видят смерть и живут одним днём. Наёмникам приходится забывать о морали, потому что когда тебе платят, ты не можешь выбирать, кого защищать, а кого нет, идти или нет, убивать или помиловать. Трофеи с мёртвых, отношение окружающих к наёмникам, как бездомным псам войны, эта постоянная неопределённость — при таком образе жизни всё становится проще. Хочется наслаждаться всем здесь и сейчас, но на это не хватает ни средств, ни времени. И что касается именно тех наёмников — они осознанно пошли на риск, чтобы получить желаемое. Они понимали, что я могла жёстко ответить, но решились попробовать. Хотя бы за это их можно уважать. Что до этих детишек…