Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Шрифт:
Но важно осознать и другое. Эта война не была схваткой «полководцев» в буквальном понимании этого слова. Происходила битва титанов, бросавших на чаши весов весь экономический, военный и человеческий потенциал своих стран. Сталин прекрасно понимал, что победит тот, кто имеет более прочную и мобильную экономику.
Уже в разгар Московского сражения, вспоминал А. Яковлев, я задал Сталину «самый важный для меня вопрос: «Товарищ Сталин, а удастся ли удержать Москву?» Ответ был совершенно неожиданным. «Он ответил не сразу, – пишет Яковлев, – прошелся молча по комнате, остановился
– Думаю, что сейчас не это главное. Важно побыстрее накопить резервы. Вот мы побарахтаемся еще немного и погоним (немцев) обратно…
Он подчеркнул мысль о том, что Германия долго выдержать не сможет. Несмотря на то что она использует в войне ресурсы всей Европы. Сырьевых ресурсов у Гитлера надолго не хватит. Другое дело – у нас.
Сталин повторил это несколько раз: «Государство не может жить без резервов!»
Особенностью всеобъемлющей полководческой деятельности Сталина стало то, что он сосредоточил в своих руках не только управление армией, но и руководство производством и воссозданием всех военных ресурсов страны. Ни до него, ни после ни один полководец не выполнял подобную задачу. Война армий превратилась в войну государств, и победить в ней мог лишь тот, кто обладал наиболее устойчивым оборонным потенциалом. В этих условиях проигрыш в том или ином отдельном сражении не играл решающего значения для общего итога войны.
И Сталин блестяще справился со стоящей перед ним задачей. Практически утратив всю военную технику, подготовленную на начало войны, Красная Армия одержала решающую Победу. Даже неся потери, подобно легендарной птице, она вновь и вновь возрождалась из пепла.
Глава 6 Московская операция
Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков? Враг не так силен, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики.
И. Сталин (речь 7 ноября 1941 г.)
Гитлер намеревался завершить восточную кампанию до конца года. На совещании в «Волчьем логове» он сказал: «Наши успехи, достигнутые смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр», дают возможность и создают предпосылки для проведения решающей операции против группы армий Тимошенко (имеются в виду войска Западного фронта. – К. Р. ), которая безуспешно ведет наступательные действия перед фронтом группы армий «Центр»…
В полосе группы армий «Центр» надо подготовить операцию таким образом, чтобы по возможности быстрее, не позднее конца сентября, перейти в наступление и уничтожить противника, находящегося в районе восточнее Смоленска, посредством двойного окружения, в общем направлении на Вязьму, при наличии танковых сил, сосредоточенных на флангах… После того как основная масса группы Тимошенко будет разгромлена… группа армий «Центр» должна начать преследование противника, отходящего на Московском направлении, примыкая правым флангом к р. Оке, а левым – к верхнему течению Волги».
6 сентября 1941 года Гитлер подписал
В приказе Бока, отданном 26 сентября, говорилось: «После сурового ожидания группа армий снова переходит в наступление»:
4-я армия (Клюге) и 4-я танковая группа (Гепнер) наносят удар вдоль шоссе Рославль – Москва и выходят на окружение Вязьмы с юга;
9-я армия (Штраус) и 3-я танковая группа (Готт) прорывают советский фронт у Духовщины и охватывают Вязьму с севера и востока;
2-я армия (Вейс) должна прорвать оборону Брянского фронта в направлении Сухиничи – Мешовск; наконец, 2-я танковая группа (Гудериан), начав операцию на два дня раньше, наносит удар на Орел и Тулу, а затем на Брянск, чтобы создать здесь котел.
Гудериан пишет: «Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием. Мне хотелось воспользоваться… периодом хорошей погоды, чтобы достигнуть хорошей дороги у Орла и закрепить за собой дорогу Орел – Брянск, обеспечив себе надежный путь для снабжения».
Конечно, советское командование пыталось предвосхитить планы германских стратегов, но, как отмечает маршал Василевский: «Генеральный штаб, к сожалению, точно не предугадал замысла действий противника на Московском направлении».
Наступление на Москву, начавшееся 30 сентября, оказалось «неожиданностью» не только для Генштаба, но и для командующих фронтами. На подступах к Москве группе «Центр» противостояли три фронта: Западный (командующий генерал И.С. Конев), Резервный (командующий маршал С.М. Буденный) и Брянский (командующий А.И. Еременко). Войска этих фронтов находились в обороне около трех месяцев и имели достаточно времени для подготовки инженерных коммуникаций, отработки системы огня и увязки тактического и оперативного взаимодействия, но ошибки лета 41-го года повторились.
Не встречая серьезного сопротивления, Гудериан двигался к Орлу, поставив под угрозу окружения 3-ю и 1-ю армии Брянского фронта. 2 октября, прорвав оборону Западного и Резервного фронтов, охватом с севера и с юга в направлении Вязьмы немцы взяли в окружение 19-ю, 20-ю, 24-ю, 32-ю и почти всю 16-ю армии.
Сталин снова столкнулся с близорукостью и нерасторопностью генералитета. «Когда я зашел в приемную Сталина, – рассказывает об этих днях Чадаев, – то застал Поскребышева в сильном смятении. Он держал телефонную трубку и буквально кричал: «Ну, когда же вы разыщете его, черт побери? – Раздался звонок от Сталина. – Ну, зайди», – мотнул головой Поскребышев.