Великие битвы великой страны
Шрифт:
Смотрит и ратник на царя. Вот он перед ним, суровый их государь. Называется Грозным. А с виду не очень грозный. Запомнил Степан: наружно чуть грузен. Ростом – велик. Борода длинная, густая, рыжая не рыжая – золото с чернотой. Улыбнулся Степану царь. И Степан улыбнулся Грозному.
Подбежали здесь государевы приближенные, увели царя.
Венден был взят. Однако вскоре войска Речи Посполитой в союзе со шведами снова его отбили.
Приказали русские воеводы начать новый штурм.
Не получился
Вторично посылают русские воеводы войска на крепость.
Устояли вторично защитники Вендена.
Третью попытку овладеть городом предприняли русские. И вновь удержалась ливонская крепость.
Не только удержалась. Подошли в это время к Вендену новые отряды польских, литовских и шведских войск. Между ними и русскими полками произошло сражение.
Сильнее оказались поляки, литовцы и шведы. Одержали они победу. Много русских погибло тогда под Венденом. Многие не вернулись назад в Россию.
Был в этой битве и Степан Догони Коня. Отважно сражался ратник. Двадцать шесть ран получил в бою. А когда завершилась сеча, оправдал он свою фамилию. Догнал обезумевшего от боя коня. Вскочил. Ускакал от смерти, от плена.
Узнал царь Иван о поражении русских войск. Вспомнил, что и сам чуть не погиб под Венденом.
– Дурные приметы, – сказал Иван.
Двадцать лет, как идет война
Для ведения войны нужны были деньги. Много денег. Разъехались по всей России сборщики податей и налогов.
Поехал с отрядом ратных людей и Федор Курдяпа. Решительный человек Курдяпа. Уезжал, говорил:
– Я живо. Я живо. У меня – не пикнут. Рекой польются в государеву казну богатства.
За годы Ливонской войны не раз уже устраивались тяжелые поборы с жителей. Вот и еще один из таких поборов.
Приехал Курдяпа под город Вологду.
– Богатые места, богатые, – рассуждает Курдяпа. – Бывал. Видел. Вологодский житель от века крепок. Одной скотины, что капель в море.
И вдруг… Приехал царский посланник в одну деревню, в другую, в четвертую, пятую. Посмотрел и ужаснулся. В разорении лежит земля вологодская.
Прокатывались в те годы частые поборы по русским городам и селам, как злые волны.
Попался Курдяпе крестьянин Ефимка Сухой.
– Выгребли, выгребли, батюшка, все из нас. Метлой березовой вымели.
Попался крестьянин Ищутка Слепой.
– В хилости, батюшка, все теперь, в чахлости.
И другие:
– Разбежался, батюшка, работящий народ.
– Многие вовсе померли.
Не слепой Федор Курдяпа. Видит и сам, что в запустении край. Однако повысил голос:
– Но, но! Государев приказ. Плетей захотели? А может, дыбы?
Как ни старался Федор Курдяпа, не получилось ничего у
Вернулся Курдяпа с пустой сумой.
Был у царя. Объясняет – в разорение приходит земля русская.
И из других мест приехали сборщики, из-под Каргополя, с Мологи, из-под Рязани, с Шелони. И тоже царю все говорят про великое разорение.
– Пора бы с войной кончать.
Насупился царь Иван:
– Не вам решать.
Сжались в кулаки Ивановы руки.
– Не все сделали. Драть холопьев плетьми.
Разъехались сборщики вновь по России. Пущены в ход и кнуты, и розги, и нагайки, и плети.
Взлетают, взлетают розги, кнуты и плети.
Бьют Ефимку Сухого. Бьют Ищутку Слепого. Бьют сотни и сотни других людей.
Только сколько ни стегай по мужицким спинам, не выбьешь ты из них ни золота, ни серебра.
Выдыхается, знать, Россия. Двадцать лет, как идет война.
Три друга
Это случилось тоже во время боев у Вендена. Как раз в последние минуты последнего боя.
Не был очень героического вида Сысой Клешня. Никто не ожидал от него такого.
Нет ничего героического и во внешнем виде Навейки. Худ. Невысок. На штанах поясок. Вот вам и весь Навейка.
Сысой Клешня, Питирим Борода и Навейка – три закадычных друга.
Сысой Клешня родом с реки Оки. Питирим Борода с севера, из Новгородской земли. С Заволжской стороны, с востока Навейка. Навейка – марийский житель.
Пришли они под Венден как пушкари. В каждом сражении их пушки стояли рядом. Вот и в этом, последнем для них бою.
Место они выбрали удобное. Чуть на взгорке. Нависли пушечные стволы над самым откосом. Хорошо пушкарям все видно. К тому же если будет атака врагов – врагам подыматься в гору.
– Отменное место, – сказал Сысой.
– Лучше не надо, – сказал Питирим.
– Будем стоять до гроба, – заявил, как бы от имени всех, Навейка.
Отважно сражались в тот день пушкари. Однако битва сложилась не в пользу русских. Потеснили неприятели пешие наши части. Обрушили удар на русские батареи. Батарея Клешни, Бороды и Навейки оказалась в кольце врагов.
Всё уже, всё уже кольцо окружения.
– Взять живыми! – приказали неприятельские командиры.
Ясно противникам: быть русским пушкарям полоненными. Ясно и русским: не вырваться из окружения. Не избежать, не уйти от плена.
Ближе враги. Всё ближе.
И тут… Стреляли пушки. И вдруг замолкли.
Насторожились солдаты Батория. Остановились. Прислушались. Нет, не стреляют пушки.
Кто-то сказал:
– У московитов кончились ядра.
Действительно, расстреляли все ядра русские пушки. А враги, вот они – рядом.