Великие морские сражения XVI–XIX веков
Шрифт:
Результаты проявились в трех грандиозных акциях следующей весны, первая – под командованием трех генералов, а вторая и третья – под началом одного только Монка. В течение последней кампании он довел новые идеи до того, что запретил захватывать выведенные из строя корабли, чтобы ничто не сдерживало процесс уничтожения. Все они должны были быть потоплены, но при этом следует стремиться по возможности сохранять человеческие жизни. Вторая война также характеризовалась тремя крупными военно-морскими операциями, одна из которых после принятия командования Монком продолжалась четыре дня. Новая доктрина была явно гиперболизирована. Мысль флотоводцев настолько сосредоточилась на действиях боевых флотов, что о необходимости осуществления контроля как-то позабыли. В Великобритании массирование для наступательных операций было доведено до такой степени, что не было предусмотрено поддержание его путем доставки подкрепления. В результате наступательная мощь периодически падала, когда флот был вынужден возвращаться на базу, и голландцы пользовались полной свободой не только в ведении своей морской торговли, но и в нанесении ударов по торговле британской. Их контрудары достигли кульминации в известных атаках на Ширнесс и Чатем. Такой благоприятной возможностью они обязаны именно гиперболизации новой доктрины. По убеждению британского правительства,
25
Сражение состоялось 25 июля 1666 года (4 августа по григорианскому календарю) в день святого Джеймса, отсюда и название (вторая англо-голландская война).
Истина заключается в том, что Британия не одержала решительную победу, достаточную, чтобы уничтожить вражеский флот. Самый ценный урок войны заключался в том, что ради таких побед необходимо трудиться, тем более если две воюющих стороны располагаются по обеим сторонам узкого морского пространства. В таких условиях доказано, что благодаря возможности отступить и ограниченной возможности преследования нет смысла рассчитывать на определенное решение без очень специфической стратегической подготовки. Новая доктрина, по сути, дала новое направление стратегии, о чем уже говорилось. Теперь вопрос ставился не о том, что сделать главной целью – вражескую торговлю или боевой флот, а как установить контакт с его флотом таким образом, чтобы можно было начать решительные действия. Просто отыскать противника под защитой своих берегов значило убедиться, что никаких решительных действий не будет. Следовало принять дополнительные меры, чтобы заставить его выйти с базы в море. Излюбленный механизм – замена спорадических атак организованными стратегическими операциями против торговли противника, иначе говоря, флот занимает позицию, рассчитанную на полную остановку его торговли не у своих берегов, а в море на главном фарватере. Операции были неудачными из-за нехватки резервов, позволяющих флоту посредством систематических подкреплений сохранять свою позицию. Тем не менее это был зародыш системы, который впоследствии при более зрелой организации доказал свою эффективность и вырос в такие акции, как «Славное первое июня» [26] .
26
«Славное первое июня» – сражение между Великобританией и Францией 1 июня 1797 года при Ушанте (Уэссане).
В третьей войне, когда этот механизм стал отказывать снова и снова, был испытан новый. Это была личная концепция Карла II, которая заключалась в использовании угрозы военной экспедиции. Около 15 000 человек на транспорте были доставлены в Ярмут в надежде, что голландцы выйдут в море, чтобы помешать их проходу по Северному морю, позволив тем самым британскому флоту вклиниться между ними и берегом. Однако между двумя силами не было должной координации, и проект оказался неудачным.
Однако этот метод обеспечения решения не был забыт. Энсон попытался использовать его во время Семилетней войны. В течение двух лет каждая попытка найти флот противника не приводила ни к чему, кроме бесплодного истощения сил англичан. Но когда Питт начал осуществлять рейды на французское побережье, Энсон, не веривший в их важность для военных целей, решил, что видит в них определенные возможности для флота. И когда в 1758 году он стал командовать флотом на Канале, обеспечивавшим прикрытие экспедиции на Сен-Мало, он снял блокаду Бреста и занял позицию в районе острова Батц, между главными силами флота противника и линией прохода армии. Однако брестский флот находился не в том состоянии, чтобы двигаться, и результата не было. Только в 1805 году создался прецедент для использования этого механизма, но это произошло не намеренно. Речь идет о совместной англо-русской экспедиции на Средиземное море, которая заставила Наполеона отдать безрассудный приказ Вильневу выйти в море из Кадиса. Это помогло разрешить ситуацию, из которой Нельсон не видел выхода. Аналогичным примером может служить Лисса. Но там итальянцы, относившиеся к территориальной атаке как к настоящей атаке, а не как к стратегическому механизму, сами пострадали. Они оказались застигнутыми врасплох австрийским флотом и потерпели поражение.
Этот пример знакомит нас с чрезвычайно важным фактом: хотя британские военные экспедиции редко приводили к принятию решения на море, обратное почти всегда верно. Попытка противника использовать свою армию против британской территории была самым богатым источником великих морских побед англичан. Информация, что противник собирается вторгнуться на Британские острова или предпринять серьезные действия против заморских интересов, всегда воодушевляла. Если история не искажает факты, можно смело утверждать, что такие попытки являются надежнейшим средством достижения желаемого англичанами результата. Достаточно вспомнить Ла-Гог [27] , Киберон и Нил, чтобы убедиться: рано или поздно они должны привести к решительному столкновению на море, а о чем еще стоит просить изменчивую военную фортуну?
27
Сражение состоялось 19 и 20 мая 1692 года между англо-голландским и французским флотом в рамках Войны за английское наследство.
Из сказанного выше следует, что поиск вражеского флота далеко не всегда является достаточным, чтобы обеспечить принятие решения. Максима в действительности означает, что следует стараться с самого начала обеспечить контакт с противником в наилучшей для себя позиции, насколько это позволяют другие части военного плана, военные или политические. Если основное наступление ведет армия, как было в японском и американском случаях, тогда, возможно, попытка установить контроль должна быть подчинена передвижениям армии, иначе мы дадим обороне первенство по отношению к наступлению. Однако, если военное наступление не может быть гарантировано, пока не будет
Порочность обратного метода очевидна. Если мы примем максиму, что первой обязанностью нашего флота является поиск противника, где бы он ни находился, это, по сути, означает, что мы приспосабливаемся к диспозиции и передвижениям противника. Он волен завести нас, куда пожелает. Одним из заблуждений, лежащих в основе всех наполеоновских военных комбинаций, является его вера в то, что опытные и упорные британские адмиралы ведут себя так простодушно. Но он был весьма далек от истины. Существует типичный приказ Корнуоллиса, который подтверждает этот факт. Это приказ, отданный его заместителю адмиралу Коттону в июле 1804 года при передаче ему западной эскадры, стоящей в районе Ушанта. «Если французы выйдут в море, – говорится в нем, – но ни с одного из ваших кораблей их не увидят, не преследуйте их, если только не будете абсолютно уверены в выбранном ими курсе. Если вы оставите вход в Канал без защиты, противник получит преимущество и поможет вторжению, угрожающему владениям его величества, защита которых есть ваша главная цель».
Согласно общему мнению, Нельсон никогда не позволял всего лишь одну вещь, преследование флота противника, и, игнорируя предостережения Корнуоллиса Коттону, попал в простую ловушку. Но следует отметить, что он никогда не допускал втягиваться в преследование флота вдали от позиции, которую занимал, если только (и до тех пор, пока) не обеспечивал ее безопасность. Его знаменитое преследование в Вест-Индии является случаем, который привел к неправильному представлению об этом вопросе из-за недостаточного внимания сопутствующим обстоятельствам. Нельсон не преследовал Вильнева с единственной или даже главной целью – навязать ему необходимость действовать. Его основной целью было спасение Ямайки от захвата. Если бы вопрос заключался только в установлении контакта, Нельсон чувствовал бы себя значительно увереннее, ожидая возвращения Вильнева к Сент-Винсенту или приближения к стратегическому центру в районе Ушанта. Далее необходимо заметить, что Нельсон, организовав преследование, не оставил без прикрытия то, что был обязан защищать. Средиземноморская позиция оставалась в безопасности, и потому он отважился на эксцентричное движение. И наконец, существует важный факт, заключающийся в том, что, хотя моральный эффект непреклонного упорства и стремительности Нельсона оказался бесценным, невозможно утверждать, что как чисто стратегическое перемещение оно оказало существенное влияние на ход кампании. Его появление в Вест-Индии, вероятно, спасло один или два мелких острова от выкупа и какое-то количество торговых судов от захвата. Возможно, оно также ускорило на несколько дней возвращение Вильнева, но это было нам не на пользу. Вернись он даже на неделю позже, не было бы необходимости снимать блокаду Рошфора. В распоряжении у Бархама было бы достаточно кораблей, чтобы удержать блокаду, что он и намеревался сделать, пока новости о поспешном возвращении Вильнева не заставили его действовать немедленно, раньше, чем он был к этому готов.
Если мы хотим привести типичный пример способа применения старыми мастерами доктрины о поиске, его следует искать не в замечательной погоне Нельсона, а в сдержанной отваге приказов Бархама Корнуоллису и Колдеру. Они получили инструкции искать Вильнева, выдвинувшись на две его вероятные линии подхода на такое время и расстояние, которые сделают решительные действия определенными и в то же время при утере контакта обеспечат сохранение жизненно важных оборонительных позиций. Бархам был слишком прозорлив, чтобы играть на руку Наполеону и слепо следовать по указке противника, пожертвовав позицией, которую он стремился захватить. Если позволить максиме занять место авторитетного мнения, результат будет неизбежным – это будет ошибка, которой удалось избежать Бархаму.
В понятие блокада мы включаем операции, которые значительно отличаются по характеру и стратегическим намерениям. Во-первых, блокада может быть военно-морской или коммерческой. Посредством военно-морской блокады мы стремимся не позволить вооруженным силам противника покинуть порт или хотя бы удостовериться, что он вступит в бой раньше, чем сможет добиться цели, ради которой вышел в море. Эти вооруженные силы могут быть чисто военно-морскими или состоять полностью или частично из военных экспедиционных сил. Если речь идет о чисто военно-морских силах, тогда наша блокада будет методом добиться господства. Если о чисто военных, это метод осуществления господства, и в качестве такового он будет рассмотрен, когда мы будем говорить о защите от вторжения. Но, поскольку военные экспедиции обычно сопровождаются военно-морским эскортом, операции с целью предотвращения их выхода в море не относятся исключительно к осуществлению господства. Поэтому военно-морская блокада может в практических целях рассматриваться как метод добиться господства и как функция боевых эскадр. С другой стороны, коммерческая блокада является, по сути, способом осуществления господства и в основном делом крейсеров. Ее непосредственная цель – остановить морскую торговлю противника, производимую или на его собственных, или на нейтральных судах, не допуская использования им морских торговых путей.
Итак, с точки зрения ведения войны, мы имеем две четко определенные категории блокад – военно-морские и коммерческие. Но нам следует расширить классификацию. Военно-морские блокады также варьируются по целям и должны быть подразделены на группы. Строго говоря, термин подразумевает желание закрыть подвергшиеся блокаде порты и предотвратить выход в море судов противника. Но это не всегда цель. Бывает, что нашим желанием, наоборот, является его выход в море и вступление с нами в бой, а чтобы навязать ему бой до того, как он достигнет цели, ради которой вышел в море, мы должны вести более или менее близкое наблюдение за портом. Для этой операции нет специального названия. И хотя цели значительно отличаются друг от друга, такие операции тоже обычно называют блокадами, и хорошо известно, как активно Нельсон протестовал против возникающей путаницы. «В мои намерения не входит ведение близкого наблюдения за Тулоном», – писал он. И далее: «Моя система противоречит блокаде. Противнику предоставляется любая возможность, только бы он вышел в море». Поэтому желательно принять термины, которые различали бы эти две формы блокады. Понятия «открытая» и «закрытая» выражают антитезис, предложенный письмом Нельсона, и два термина достаточно ясно выражают отличительные черты каждой операции. Правда, закрытая блокада больше не считается полезной и применимой, но антитетические идеи, которые подразумевают две формы блокады, не могут быть устранены из стратегических соображений. Только с учетом связи этих двух форм, как бы они ни видоизменились в будущем, может рассматриваться стратегия военно-морской блокады.