Великие неудачники. Все напасти и промахи кумиров
Шрифт:
Сыграл Богги несколько десятков ролей. Вошедших в категорию «выдающиеся» на порядок меньше. Их можно все назвать, а можно и не называть: фанаты и любители фильмов с участием Хэмфри Богарта все его роли знают прекрасно. Всем остальным предоставлена возможность самим поинтересоваться. Мы же уточним, что играл он злодеев и праведников, безжалостных убийц, морских волков с золотыми сердцами, пьяниц, азартных игроков, изощренных любовников и столь же изощренных мастеров частного сыска. Владел Богги всем арсеналом актерского мастерства на редкость виртуозно. За этим уникальным «лицедейством» скрывалась героическая
Когда Богги умер, жена вложила в его руку золотой свисток, который он подарил ей на свадьбу. В комнате, где он лежал, казалось, были слышны слова, сказанные Хэмфри: «Если ты чего захочешь, только свистни…»
Годы и годы спустя в современном Санкт-Петербурге открылся ресторан «Богарт». На стенах – фотографии, кадры из фильмов – самые лучшие. Там же подают те же виски, которые он пил. Что-то подсказывает, что в этом ресторане побывал и тот неизвестный, купивший на аукционе табачный набор со съемочной площадки «Касабланки».
Илья Ильф
Я израсходовал свое сердце на пустяки.
• Илья Арнольдович Ильф (Иехиел-Лейб Файнзильберг) (16 октября 1897, Одесса – 13 апреля 1937, Москва) – русский советский писатель, журналист и фотограф.
• Самая большая удача – редкий юмористический талант и творческий союз с Петровым.
• Самая большая неудача – нелюбовь властей, прижизненная неизвестность большей части его произведений и ранняя смерть от туберкулеза.
В истории отечественной литературы не было, наверное, другого писателя, который при выдающемся таланте с таким печальным гневом, с такой искренней несправедливостью обрушивался на себя и свое сердце. Имя этого писателя – Илья Ильф. Илья Арнольдович Ильф, а если еще точнее, Илья Арнольдович Файнзильберг. Человек, который, по словам И. Эренбурга, «был застенчивым, молчаливым, шутил редко, но зло и, как многие писатели, смешившие миллионы людей, – от Гоголя до Зощенко, был скорее печальным».
Он родился 16 октября 1897 года в Одессе, по адресу Старопортофранковская улица, дом 137. В полном соответствии с классическим «парадоксом»
Юрия Олеши: «Чтобы родиться в Одессе, надо быть литератором».
И в полной гармонии с тем, что об этом говорил сам Ильф: «Я родился в бедной еврейской семье и учился на медные деньги». За те же деньги Илья Ильф, от рождения Файнзильберг, в 1913 году получил из рук инспектора школы Шпанер-Шпаниона свидетельство о присвоении звания подмастерья.
В октябре 1919 года он был «высоким, в длинном пальто, фасон которого назывался „комод“. Об этом этапе своей жизни в Одессе он говорил: „Я хочу спать, хочу читать книжки, а они топают у меня над ушами, не дают спать. Понимаете, топают!“ Это топали вооруженные банды всевозможной политической и уголовной ориентации. Они врывались на Софиевскую улицу
В 1920 году он познакомился со своей будущей женой Марусей Тарасенко. Маруся была маленькой красивой девушкой, она увлекалась живописью в «Коллективе художниц». «Мы голодали, – вспоминал друг Ильфа, – но были веселы, пьянели от любой еды, но еще более от стихов, от репродукций картин, от хорошей книги, от предчувствия близкой любви».
С 1923 года Ильф в Москве. В легендарном «Гудке». Первая его литературная должность – литправщик. Он превращал длинные, безграмотные, занудливые письма читателей в остроумные заметки. В «нечто вроде прозаической эпиграммы размером не более десяти-пятнадцати строчек в две колонки», – как написал Валентин Катаев.
Маруся Тарасенко тогда еще жила в Одессе. Из Одессы Маруся писала Ильфу: «Если вы захотите, напишите мне опять в старый и мрачный Вознесенский переулок». Он отвечал ей в этот переулок:
«Дорогой, добрый мой детеныш, девочка, я посылаю тебе мою морду. Она вышла, как видно, такой, как на самом деле, то есть ужасной. Губы, как калоши, и уши, как отлив. Милый, дорогой, за что ты меня любишь? Я тебя люблю за то, что ты красивая и маленькая. А ты за что?
…Маруся, мне надо работать, и я не могу. Нет, я не желаю. Я хочу писать тебе. Маруся, моя девочка. Я валяюсь в постели и читаю твои письма… Пойти разве на Чистые пруды. Нет, не стоит. Там летает белый пух, оборванный ветром с тополей. Это напоминает зиму. Ночь и пожар в вагоне. И леса, кварталами сдающиеся в плен. Это не стоит. От этого будет любовь и желание увидеть Марусю в фиолетовом платье с короткими рукавами».
Вступив «в законный брак», они жили в «пенале». В том, что находился в Общежитии имени монаха Бертольда Шварца, описанном весело и подробно в «Двенадцати стульях». Покинув «пенал», ютились в тесной комнатке в «страшной квартире» (как называл ее Евгений Петров) на Большой Лубянке, в Сретенском переулке, где «по ночам ходили крысы».
В 1927 году Ильф и Петров начали «в четыре руки» писать «Двенадцать стульев», придумав второстепенный персонаж, которого звали Остап Бендер. К концу романа, по признанию соавторов, Остап настолько ожил, что нагло лез в следующую главу. Когда роман вышел в свет, критика не менее нагло информировала читателей, что роман «не восходит на высоты сатиры». На самом деле все было наоборот. Читатели, по выражению О. Мандельштама, «буквально захлебываются книгой молодых авторов», и поэт называет эту книгу «брызжущим весельем памфлетом». Роман немедленно переводится на французский и другие европейские языки.
В 1929 году Ильфы переехали в Соймоновский проезд, в дом, что стоит против храма Христа Спасителя. Из окна Ильф сфотографировал взрыв, завершивший в 1931 году существование архитектурного шедевра, возведенного по распоряжению императора Александра Второго. У некоторых исследователей жизни и мыслей писателя есть даже такое подозрение, что вроде об этом событии Ильф в своей записной книжке записал короткое: «Садик самоубийц».
В октябре 1933 года отряд кораблей Черно – морского флота вышел в заграничное плавание – Стамбул, Афины, Неаполь. С писателями, художниками и фотографами на борту.