Великие поэты мира: Иннокентий Анненский

Анненский Иннокентий Федорович

2

Кулачишка

Цвести средь немолчного адаТо грузных, то гулких шагов,И стонущих блоков, и чада,И стука бильярдных шаров. Любиться, пока полосоюКровавой не вспыхнул восток,Часочек, покуда с косоюНе сладился белый платок. Скормить Помыканьям и ЗлобамИ сердце, и силы дотла —Чтоб дочь за глазетовом гробом,Горбатая, с зонтиком шла. Ночь с 21 на 22 мая 1906 Грязовец

3

О

нет, не стан

О нет, не стан, пусть он так нежно-зыбок,Я из твоих соблазнов затаюНе влажный блеск малиновых улыбок, —Страдания холодную змею. Так иногда в банально-пестрой зале,Где вальс звенит, волнуя и моля,Зову мечтой я звуки Парсифаля,И Тень, и Смерть над маской короля… ………………………………… Оставь меня. Мне ложе стелет Скука.Зачем мне рай, которым грезят все?А если грязь и низость – только мукаПо где-то там сияющей красе… 19 мая 1906 Вологда

Трилистник победный

1

В волшебную призму

Хрусталь мой волшебен трикраты.Под первым устоем ребра —Там руки с мученьем разжаты,Раскидано пламя костра. Но вновь не увидишь костер ты,Едва передвинешь устой —Там бледные руки простертыИ мрак обнимают пустой. Нажмешь ли устой ты последний —Ни сжатых, ни рознятых рук,Но радуги нету победней,Чем радуга конченных мук!..

2

Трое

Ее факел был огнен и ал,Он был талый и сумрачный снег:Он глядел на нее и сгорал,И сгорал от непознанных нег.Лоно смерти открылось черно —Он не слышал призыва: «Живи»,И осталось в эфире одноБезнадежное пламя любви. Да на ложе глубокого рва,Пенной ризой покрыта до пят,Одинокая грезит вдова —И холодные воды кипят…

3

Пробуждение

Кончилась яркая чара,Сердце очнулось пустым:В сердце, как после пожара,Ходит удушливый дым. Кончилась? Жалкое слово,Жалкого слова не трусь:Скоро в остатках былогоЯ и сквозь дым разберусь. Что не хотело обмана —Всё остаётся за мной…Солнце за гарью туманаЖелто, как вставший больной. Жребий, о сердце, твой понят —Старого пепла не тронь…Больше проклятый огоньСтен твоих черных не тронет!

Титульный лист «Книги отражений» с дарственной надписью Н.С. Гумилеву

Трилистник траурный

1

Перед панихидой

Сонет

Два дня здесь шепчут: прям и немВсё тот же гость в дому,И вянут космы хризантемВ удушливом дыму. Гляжу и мыслю: мир ему,Но нам-то, нам-то всем,Иль люк в ту смрадную тюрьмуЗахлопнулся

совсем? «Ах! Что мертвец! Но дочь, вдова…»Слова, слова, слова.Лишь Ужас в белых зеркалах Здесь молит и поетИ с поясным поклоном СтрахНам свечи раздает.

2

<Баллада>

<Н. С. Гумилеву>

День был ранний и молочно-парный,Скоро в путь, поклажу прикрутили…На шоссе перед запряжкой парнойФонари, мигая, закоптили. Позади лишь вымершая дача…Желтая и скользкая… С балконаХолст повис, ненужный там… но спешно,Оборвав, сломали георгины. «Во блаженном…» И качнулись клячи:Маскарад печалей их измаял…Желтый пес у разоренной дачиБил хвостом по ельнику и лаял… Но сейчас же, вытянувши лапы,На песке разлегся, как в постели…Только мы как сняли в страхе шляпы —Так надеть их больше и не смели. …Будь ты проклята, левкоем и феноломРавнодушно дышащая Дама!Захочу – так сам тобой я буду…«Захоти, попробуй!» – шепчет Дама.

Посылка

Вам я шлю стихи мои, когда-тоИх вдали игравшие солдаты!Только ваши, без четверостиший,Пели трубы горестней и тише… 31 мая 1909

3

Светлый нимб

Сонет

Зыбким прахом закатных полосБыли свечи давно облиты,А куренье, виясь, всё лилось,Всё, бледнея, сжимались цветы. И так были безумны мечтыВ чадном море молений и слез,На развившемся нимбе волосИ в дыму ее черной фаты, Что в ответ замерзал огонекВ аметистах тяжелых серег.Синий сон благовонных кадил Разошелся тогда ж без следа…Отчего ж я фату навсегда,Светлый нимб навсегда полюбил?

Трилистник тоски

1

Тоска отшумевшей грозы

Сердце ль не томилосяЖеланием грозы,Сквозь вспышки бело-алые?А теперь влюбилосяВ бездонность бирюзы,В ее глаза усталые. Всё, что есть лазурного,Излилося в лучахНа зыби златошвейные,Всё, что там безбурногоИ с ласкою в очах, —В сады зеленовейные. В стекла бирюзовыеОдна глядит грозаИз чуждой ей обители…Больше не суровые,Печальные глаза,Любили ль вы, простите ли?..

2

Тоска припоминания

Мне всегда открывается та жеЗалитая чернилом странница.Я уйду от людей, но куда же,От ночей мне куда схорониться? Все живые так стали далёки,Всё небытное стало так внятно,И слились позабытые строкиДо зари в мутно-черные пятна. Весь я там в невозможном ответе,Где миражные буквы маячат……Я люблю, когда в доме есть детиИ когда по ночам они плачут.